Проданная за бесценок (СИ)

— Вот! Другое дело! — озарился не в меру довольной улыбкой брюнет, а затем склонился к Миле, смахнув с неё слезу, — Но нечего плакать, я ж не демон какой, — задумавшись, он добавил, — хотя. Кто ж знает. Ну, да ладно, держи… кусай, — тут же поправил он и протянул девушке неизвестную сладость, выглядящую довольно красиво. Ненадолго замявшись, Мила всё же потянулась за ней и откусила небольшой кусок. Это была тянущаяся, с привкусом мёда и чего — то ещё, что она раньше не пробовала вкусность. Глаза девушки загорелись, ведь она так любила сладости, а отсутствие денег не особо способствовало их покупке. Наслаждаясь вкусом, она медленно пережёвывала десерт, не зная, сколько ещё продлится это счастье.

Заметив, как оживилась девушка, брюнет вновь протянул ей тот же надкушенный десерт. На этот раз та сразу смело откусила его, оставляя лишь небольшой кусочек в руках «господина».

— Это называется Рахат лукум, восточная сладость — пояснил он, — уверен, раньше ты такого не пробовала.

— Не доводилось, вот, — наигранным голосом произнесла девушка, дожевав, но затем, едва улыбнувшись, добавила: — но это очень вкусно!

— Рад, что тебе понравилось, — сказал парень, удивившись столь искренней реакции девушки и впервые увидев её улыбку. — На, доедай.

После, скормив Миле ещё несколько необычных сладостей, вновь взял рахат лукум, понравившийся девушке, видимо, больше всего и сказал, после зажав кусочек губами и, чуть наклонившись к своей пленнице:

— А теперь, ты должна получить столь лакомый кусочек. Забрать ты его можешь только из моих губ.

Закусив губу, девушка взглянула на желанный десерт. А после, похоже, подтверждая мысль, пронёсшуюся у неё в голове, быстро кивнула и потянулась к кусочку. Едва Мила коснулась лукума, мощные руки схватили её за талию и брюнет усадил её себе на колени. Девушка смущённо дожёвывала всё же добытый кусочек сладости.

— Знаешь, пока я тебя кормил, почти ничего не съел сам, поэтому, в благодарность за еду теперь ты должна накормить меня. — хитро улыбался он.

— Но…руки? — не понимала Мила.

-А зачем по-твоему я показал этот способ только что?

Девушка смутилась, а затем оглядела стол. Ближе всего к ней находился пресловутый виноград. Со злобой глядя на ни в чём неповинные ягоды, она осторожно прикусила ближайшую и повернулась к парню, замерев. Он так же не двигался.

— Ближе. — объяснил он. Вытянув шею, Мила потянулась к мучителю, а тот, быстро выхватив ягоду, проник языком в рот девушки, вернув злополучную виноградину ей. Брюнет слегка придерживал её голову, чтобы та не вырвалась. Девушка издала жалобный стон. Удовлетворённый своей работой парень закончил «поцелуй».

— Зачем? — протянула девушка, проглатывая виноградину.

— Было интересно посмотреть на твою реакцию, — усмехнулся брюнет и начал развязывать руки Милы. Она вздохнула с облегчением. Наконец — то это закончилось.

— А теперь, принеси мне воон тот графин, — закончив развязывать ей руки показал на дальнюю часть стола парень. Увидев, что там находится, Мила вздрогнула, ведь там стоял тот самый кисель. Девушка испуганно уставилась на «хозяина». — Иди — иди, — подтолкнул он.

На ватных ногах девушка проследовала к назначенному месту. Взяв графин дрожащими руками, она медленно поплелась обратно. Ощущение было, будто она сама готовит себе очередное издевательство.

— А теперь… — брюнет выдержал паузу, изводя свою маленькую рабыню, — можешь идти, цветочек. Девушка с облегчением вздохнула. — Но правило всё то же: чтобы на закате была в комнате. К тому же, если вдруг помнишь, сегодня тебе придётся отрабатывать вдвойне, ведь я вчера был очень добр с тобой, цветочек.

Девушка вздрогнула. А после, как можно скорее убежала, стараясь скрыть свои слёзы.

Единственное, чего ей хотелось, так это принять ванную и оттереться, наконец, от всего того, что на неё за вчера попало. Зайдя в нужную комнату, девушка удивилась: вода в ней, как и вчера, и позавчера была тёплой и чистой. Создавалось впечатление, что в замке обитают невидимые помощники, ведь ни на одного она не наткнулась до сих пор. Окунаясь по плечи в тёплую воду, Мила стала осторожно промывать промежность, избавляясь как от засохших остатков спермы, так и свежих. В голове всё чаще всплывали сцены вчерашней ночи, того, как её лишили девственности, грубо изнасиловали, не позволяя сопротивляться. За ними тут же последовало воспоминание о издевательствах за завтраком, от которых у неё до сих пор понывала попка. Вновь пришли на ум слова отца: «Прости, милая… Но помни: ты спасла нашу семью!». «Да к чёрту Вас! К чёрту то, что вы называете семьёй! Продали меня! Да ещё кому! И всё из-за твоих долгов, отец! За что это всё мне?!» — прокричала девушка глубоко в подсознании, а после, впервые за долгие годы в голос зарыдала, выпуская наружу все эмоции, накопившиеся за последние дни.