Проданная зверю

— Не я, а Кейв, когда я не влезаю в дизайнерские шмотки. — Он покорно откусил.

Я одобрительно потрепала его по волосам и обняла:

— Люблю тебя.

— И я тебя, — чмокнул меня губами, измазанными кремом. Но стоило отсмеяться, он серьезно посмотрел мне в глаза: — Я сделаю все, что скажешь. Скажешь уехать — уеду. Скажешь остаться — останусь.

Я какое-то время смотрела на него, улыбаясь, но веселье длилось недолго.

— Я сожалею, что втянула тебя во все это.

— Теа… — снова начал притягательно хмурится он, но я помотала головой:

— Ты сказал, что сделаешь все.

— Не брошу, — и он сжал губы, привычно обозначая конец переговорам. — Только попробуй сбежать — не прощу никогда!

Я обессилено свесила голову. Накатила дикая усталость. Зачем жизнь меня сначала научила везде прошибать двери самой, без помощи и поддержки? Чтобы привести в итоге к железобетонной, об которую разве что голову расшибить? Или попробовать договориться, как предлагает Банни? Проглотить унижения, потерю свободны… и договориться.

Он уже ушел спать, а я вышла на балкон и вдохнула полной грудью. Слишком люблю свою жизнь, за которую рвала жилы столько лет. За эту ночь, за этот балкон и парк перед глазами с цветными фонариками-бусинками на нитях аллей… И чувство завершенности, полноценности и уверенности в завтрашнем дне. Все это — мое. В груди снова глухо запульсировало пустотой, и я потянулась к мобильнику:

«Пообещай, что ничего не сделаешь Банни. Он ничего не знает».

Зверь сказал, что знает обо мне все. Только что мне его обещания, даже если он до них снизойдет? Пошарив за кадкой с цветком, нашла пачку сигарет и чиркнула зажигалкой.

«Пообещай, что бросишь курить».

Мобильник чуть не выпал из рук. Я закусила губы и задышала чаще, оглядываясь. Он меня что… видит?

«Я вижу только балкон».

Представить его, стоящим рядом, оказалось просто. Я уселась в кресло и забилась в угол, привычно вжавшись в спинку.

«Не кажется, что это уже перебор?»

«А кулон с камерой тебе не кажется перебором?»

В груди заныло сильнее, и в горле стал комок непонятной горечи. Я медленно затянулась и выдохнула облако дыма.

«Моя дурная привычка в обмен на Банни? Серьезно?»

Он ведь обещал, что мне придется торговаться.

«Я ничего не сделаю твоему другу. Обещаю».

Я ничего не обещала в ответ.

«Какая тебе разница, буду я курить или нет?»

«Не переношу запаха сигарет… тем более от своей особенной женщины».

27

— Вот здесь мы подошьем… — Весмер Туччи, дизайнер Лоуренса Кафарелли, уже час наворачивал вокруг меня круги, а я стояла в тяжелом свадебном платье, которое должно дополнить то самое колье. — Белла…

Непонятного тепло-серого цвета, в утреннем свете оно сияло камнями так, будто было стеклянным, а на его поверхности рассыпали бриллиантовую крошку. Корсет выгодно подчеркивал грудь и настолько плотно обтягивал талию, что дух захватывало во всех смыслах.

Мы с мистером Туччи были вдвоем в офисе Кафарелли, выделенном «Тэйваль». Еще слишком рано, сотрудники пока не пришли, и в утренней тишине ничто не мешало осознавать, что это действительно происходит со мной — легендарный создатель самых дорогих нарядов действительно шьет для меня…

На каждый уголок здесь хотелось молиться, как на икону. В одном ждала своего часа весенне-летняя коллекция — слышала, для ее презентации куплен целый курорт на горном побережье. В противоположном — несколько столов, заваленных эскизами к неделе моды.

— Мистер Шейн, — ответил на входящий Туччи, — мы закончили.

Я повернулась к зеркалу. Волосы мне собрали в пучок, и уже было понятно — это лучший вариант прически. К счастью, теперь я могла себе это позволить — метка исчезла без следа, даже шрамов не осталось. Я обнаружила это сегодня утром. Отражение невероятно вдохновляло — хотелось радоваться, позабыв обо всем, что случилось. Обманывать себя и обещать, что впереди только так, как я мечтала, невероятно приятно. Черт с ним, с очередным предстоящим мне вечером, сегодняшний день точно мой!

— Можно другу отправить? — обернулась к Туччи.

— Эх, нет, — пожал он плечами, извиняясь. — Коммерческая тайна.

— Окей, — улыбнулась в ответ. Банни придется подождать недели моды.

— Нравится?

— Вы шутите? — улыбнулась шире. — Я на грани обморока от счастья!

— Стой-стой, не падай, — рассмеялся он. — Еще помнешь!

Я смущенно закивала, закусив губы, и Туччи осыпал меня комплиментами, уверяя, что мы с этим платьем оба произведения искусства.

Когда позади хлопнули двери, я была готова увидеть даже Шейна. Понятно, что вице-президента «Тэйваль» стоило опасаться, и это было в моих планах. Но, обернувшись, я раскрыла широко глаза, онемев. Улыбка сползла с лица.

На пороге стояла «овечка» Грейс Долли — невеста Аарона Хауэра. Моего Зверя.

— Весмер! — с придыханием воскликнуло «явление» и кинулось к дизайнеру обниматься. А потом вдруг обернулась ко мне, восхищенно осматривая платье: — Какая красота! Я Грейс Долли…