Проданное счастье

Когда я переехал в Питер, в надежде долго и упорно трудиться, исключил, как рекламу, сарафанное радио для развития своего дела. И зря. Благодарные клиенты с удовольствием меня рекомендуют знакомым, партнерам, те своим знакомым и так по цепочке. Еще бывшие клиенты из Москвы не забывают, добрым словом вспоминают. Некоторые принципиально ездят в северную столицу, чтобы получить консультацию именно от меня. К концу лета резко потребовался штат, нужны сотрудники, лучшие в своем деле.

Меняю офис на более просторный, чем был. Для этого приходится съехать из прежнего здания в другое. Поручаю Николаю укомплектовать коллектив. Все же этот парень для меня находка. Есть амбиции, чрезмерная ответственность, желание учиться и еще раз учиться. Возможно, в будущем он станет моей правой и левой рукой, как в Москве была для меня Никольская.

— До понедельника, - прощаюсь на ходу.

Впереди выходные. Я еще не планировал, как их провести, возможно стоит смотаться в Москву. Нужно навестить Эмина, давно с ним не общался, телефонные разговоры не заменят живого общения. Заглянуть на свою холостяцкую квартиру, может быть зайти в гости к Маше. Хотя к Никольской не стоит, впереди у нее свадьба, сейчас ей точно не до меня.

В последний свой визит она шепотом призналась, что нашли суррогатную мать и сейчас готовятся к оплодотворению. Тема по сей день вызывает во мне диссонанс. С одной стороны, я рад, что есть возможность бездетным парам стать родителями, с другой стороны – это ты идешь против природы. И как это ребенок из пробирки, рожденный посторонней женщиной – не понимаю. У меня вся эта ситуация с суррогатным материнством не укладывается в голове.

А сколько тонкостей с юридической стороны... Никольская показывала мне договор между ней и потенциальной «матерью», некоторые пункты вызвали сомнения. Сказал об этом Маше, она задумалась. Попросил ее четко прописать в договоре, что после рождения младенца, ребенок никаким образом не касается суррогатной матери. Полный отказ от «материнских» прав.

Люди странные существа, сначала они идут на сделку, потом, почувствовав деньги, начинают гнуть под себя человека и ситуацию. Нюансов много, риски тоже есть, но это не моя головная боль.

На улице шумно, многолюдно. Мне нужно заскочить в ресторан неподалеку, взять с собой кофе и ужин домой. В холодильнике со вчерашнего вечера мышь повесилась. Администратор меня узнает, мы быстро определяемся с моим заказом. Кофе приносят сразу, еду на несколько минут позже.

Сегодня машина оставлена далековато от офиса, утром была встреча на нейтральной территории, поэтому все парковочные места были заняты.

Делаю глоток кофе, слышу голос. Сразу же останавливаюсь и оглядываюсь по сторонам. Замечаю неподалеку небольшую толпу зевак. В этот раз звучит веселая музыка и песня заставляет пританцовывать.

Я вижу Майю. Она держит в руке микрофон, смотрит на ребят-музыкантов, в нужный момент поет припев. Меня от ее голоса пробирают мурашки, как в первый раз, когда ее услышал на Невском.

Не сразу признаюсь себе в том, что любуюсь девушкой. С распущенными волосами, в джинсовом сарафане она выглядит совсем юной. Ей, наверное, и двадцати нет. Возможно, только восемнадцать исполнилось. Все правильно я сделал в последнюю встречу, не нужно связываться с ней.

Отворачиваюсь. Музыка играет, но голос больше не звучит. Я оглядываюсь, хочу понять, почему песня не звучит. И сразу же натыкаюсь взглядом на спешащую ко мне девушку с лучезарной улыбкой.

— Привет, - замирает передо мной, заправляет за ухо прядь волос. – Я сначала подумала, что обозналась. Ты обернулся и поняла, не ошиблась. Как дела?

— Привет. Все хорошо. Каникулы закончились? – голос нейтрален, а внутри все переворачивается вверх тормашками. Еще более пристальнее ее рассматриваю.

Сердце ухает ночной птицей, потом бухает куда-то вниз, перестает биться, подскакивает к горлу и перекрывает дыхание. Мне совсем не нравятся эти сердечные качели.

— Еще полторы недели свободы, - ее губы трогает смущенная улыбка, я тоже улыбаюсь. Уйти не могу, не хочется, а разговор не клеится.

Стоим, смотрим друг на друга, напряжение вполне ощутимо. Я смотрю в ее глаза слишком долго, до неприличия пристально и со стороны это скорей всего выглядит нахально. Майя при этом не отводит глаза в сторону, почти не моргает и едва дышит. Ее щеки слегка краснеют, мне хочет узнать, о чем она думает, глядя на меня. Еще смотрю на ее губы. Они приоткрыты, так и притягивают взгляд к себе. Какие они на вкус? Чем пахнут? Насколько мягкие и податливые?

Застывшая кровь начинает бурлить, разгоняется по венам. Впервые после смерти жены я смотрю на девушку и чувствую жгучий, непристойный интерес. Если бы Майя только знала, какие мысли бродят у меня в голове в данную минуту, она бы пришла в ужас от моей испорченности.