Продавец басен (СИ)

«Обратная порча» — это проклятие, которое некоторые жертвы могут иногда наложить на своего мучителя, если их мучают слишком сильно или слишком долго. Из-за обратной порчи, например, до сих пор складываются рейды на Амрозу — эта дракониха во второй фазе начинает возвращать атакующим ровно тот вред, который наносят ей самой, и тактики против этой гадости пока никто не придумал. Восьмерка в религии — это маловато, но неудивительно, раз ты опять вместо дела ищешь себе приключений. Сиводушку на движущемся корабле укачивает, поэтому поездку она проводит в лисьем обличье, сделав себе гнездо в одном из чемоданов Лукася, и я надеюсь, что выдержу еще сутки нытья этого непися, не пришибив его, после чего мы прибудем в Ноблис.'

— Что, всех выкапывать? — ошалело спросил бургомистр.

— Всех мужчин, умерших от мора, точно. Начиная с мельника. Смотрите, вы же знаете, что такое «летаргия»? Когда все думают, что непись, человек, то есть, мертвый, а он на самом деле живой? Я знаю, такое часто бывает.

— Нет, — сказал бургомистр. — Те, которые без памяти — те без памяти, а которые мертвые — те уж завсегда мертвые, если они не нежить, ну, или типа вас, уж простите.

— Подумайте, что у нас есть из информации. Призрак в храме назывался «Голодный». Проклятие отнимает у вас всеми способами еду. Дети лежат застывшие и неподвижные, как мертвецы в могилах. Очень похоже, что вы во время мора закопали случайно кого-то еще живого и он вам теперь мстит. Так что если мы вскроем могилы и увидим труп, который лежит в неправильной позе, с маской страдания, у кого крышка гроба изнутри поцарапана — то так мы поймем, чей именно призрак вам мстит.

— Поймем — и что тогда?

— Ммм… думаю, можно будет попробовать сжечь тело и прочитать молитвы. Еще дары какие-нибудь в костер кинуть — еду какую-нибудь и ценные вещи.

Бургомистр скептически глядел на меня.

— Можно и не очень ценные, — уступил я. — Какие-нибудь жертвы, которые покойному понравятся.

— Попрут меня с поста на следующих выборах за такие дела, — вздохнул бургомистр. — Ай, да и ладно, надоело уже все! Только мужиков копать, баб не надо?

— Не надо. Призрак был безусловно мужского пола, тут никаких сомнений быть не может.

— И все равно, зря мы эту крышу на храме меняли, — сказал один из селян, вереницей идущих на кладбище с мрачными лицами и лопатами на плечах. — С нее начались все беды. Симину, помните, ребят, хребет перебило — живет теперь у дочери в Шанде нахлебником, с постели встать не может. А теперь вот покойников тревожить будем — думаете они нас за это по головке погладят?

— И как Симину перебило хребет? — спросил я.

— Да как лес на крышу валили, в последний день липа на него старая рухнула. Пару ребят покалечило чутка, а Симину спину поломало. Здоровенная липа, начал ее Симин рубить, а она внутри вся гнилая — мы так ее и бросили лежать: злое дерево!

— Знаете, — сказал я, — А давайте перед кладбищем сходим к этой липе. Раз, оказывается, с нее все началось.

Потому что в моей стройной теории мстительного летаргика имело место одно беспокоящее темное пятно: было совершенно непонятно: что летаргик делал в храме и почему так явно был к нему привязан. Нет, детектив из меня никакой, но что-то подсказывает мне — на злое дерево надо бы поглядеть повнимательнее. В любом случае, я не настолько жаждал присутствовать при эксгумации десятка несвежих покойников, чтобы не отбросить поначалу все прочие версии.

Леса вокруг Зенгена были знатные, тянулись если не на сотни, то на десятки верст, но идти пришлось не очень далеко, чуть больше часа вдоль берега на обрыв, откуда срубленные стволы просто скатывали в воду и рекой отправляли до городка. Липа, действительно, гигантская, перегородила всю вырубку, ее мощный корявый ствол валялся на старых пнях, как поверженный гигант на поле брани.

— Осматривайте всё. Вообще всё. Кто заметит хоть что-то необычное, зовите меня!

Змея нашел тот самый селянин, который вспомнил о судьбе злополучного Симина. Как только и углядел: животное, высохшее до состояния костистой веревочки, было прижато стволом липы к пеньку, тело его под стволом было расплющено в ленточку и, невзирая на долгие месяцы в таком положении, змея была еще жива и даже пыталась шевелиться. Совместными усилиями мы кое-как приподняли ствол рычагами из подсунутых лопат и выдернули несчастного полоза из ловушки. Он прошипел что-то напоследок и тут же издох.

— И что теперь? — спросил бургомистр.

Религиозный деятель я был пока еще ненастоящий, но фильмов ужасов смотрел немало, так что решил, как и планировал, действовать в традиционном для этого жанра ключе. Перед храмом мы развели костер, я прочитал молитву, и тело полоза предали огню, поставив в костер чашку молока. Мне показалось, что так будет правильнее всего.

— А потом пойдем посмотрим на детей.

Но идти никуда не пришлось: костер еще не успел потухнуть, как от дома бургомистра уже прибежал его сын с сообщением: сестренка очнулась и просит молока.

Вы выполнили квест «Обида полоза». Религиозное служение +5

Интеллект +1

Мудрость +2

Дух+1

Благородство+1'

А неплохо для бронзового квеста!