Продавец фокусов

— Географией, скажешь тоже! Он увлекался игральными картами! Думаю, средства к существованию он добывал, играя в карты. Шулером он был, судя по всему… Ах, какие у него были красивые музыкальные руки, а какие фокусы он выделывал с картами! Он тасовал колоду так, что расположение карт в ней не менялось, прятал карты в рукаве и незаметно их вынимал, запускал карту по комнате бумерангом и ловил ее колодой. Говорил, что его кумир — некто Шалье, который был величайшим мастером карточных фокусов в конце XIX века. Этот таинственный старик неожиданно появился в Лондоне около 1874 года и также неожиданно исчез несколько лет спустя. Неизвестно, откуда он прибыл и куда подевался. Никто не знал ни его национальности, ни биографии, ни даже настоящего имени. Неизвестно, чем зарабатывал себе на жизнь этот скрытный человек, не занимавшийся и не интересовавшийся ничем, кроме карт. Он никогда не выступал публично, если не считать нескольких благотворительных вечеров. Но в его убогой лондонской квартирке побывали крупнейшие иллюзионисты-современники. Шалье научил их новым приемам манипулирования картами, применяющимся и до сих пор… Тенгиз мне все уши прожужжал про этого Шалье и просил перевести про него статью из американского журнала «Трикс». Ты думаешь, чем я занималась в Сочи? Наслаждалась бархатным сезоном? Как бы не так!!! Сидела, как проклятая, и переводила с английского толстенные монографии о фокусниках. Он, видите ли, перенимал опыт! А за спиной маячила мамочка: «У Тенгизика впереди великое будущее, его скоро примут в Международную федерацию магических обществ. Не отвлекайся, деточка», — передразнила она мамочку Тенгиза. — Кстати, она звонила сегодня, требовала вернуть сыночка в Сочи. У них дома какие-то неприятности. Я не стала ее расстраивать и сообщать о его смерти, все-таки мать… Тенгизик, миленький мой! — скривила Любаша лицо в страдальческой гримасе, однако, вспомнив о макияже, разгладила брови и убрала из глаз влагу.

— О, Господи! — озарило меня. — Даю голову на отсечение, Тенгиза убил тот, кого он обжулил в карты. Кто-то решил не отдавать карточный долг, выследил своего кредитора и с помощью кухонного молотка избавился от задолженности! Надеюсь, те, кто пригласил нас сегодня на дачу, не увлекаются шулерством, манипуляциями и прочими фокусами? — прищурила я щедро накрашенные глаза. — Не вздумай вляпать меня в новую авантюру!

— Ой, что ты! — махнула Любаша зажатой между пальцами сигареткой. — Мы с Валеркой вместе в Инязе учились, только он на германском отделении грыз гранит. Я его, как облупленного, знаю. Он сейчас остепенился, открыл юридическо-консультационный центр. А второй мужик — его партнер по бизнесу, я его, правда, еще не видела. Очень приличные люди. Не сомневайся!

Со двора донеслась серия требовательных автомобильных гудков. Мы поспешно накинули на себя куртки, подхватили сумки и скользящей походкой выплыли из подъезда.

Рядом с лужей стоял потрепанный «Жигуленок». Машину покрывал такой толстый слой грязи и соли, что определить ее первоначальный цвет, не представлялось возможным. Облокотившись на капот, стоял мужчина солидной комплекции.

— Здорово, черт мордатый! Ты когда успел брюхо отрастить? — радостно выкрикнула Любаша, и бросилась ему на шею.

Моя подруга была права, лицо изрядного размера имело место быть, и живот гражданина угрожающе нависал над брючным ремнем.

«Черт мордатый» потискал Любашу в объятиях, и мы загрузились в машину. На водительском месте сидел второй участник вылазки на пленэр. Валера представил владельца нашего средства передвижения как Макса. Я сидела от него по диагонали, поэтому мне был виден лишь его профиль. Профиль выглядел хорошо: блондин, нос с легкой горбинкой, впалая щека, тщательно выбритые скула и подбородок.

Валера развернулся своим громоздким телом на переднем сидении, обернулся к Любаше и спросил:

— А помнишь?..

Дальше они не могли остановиться, без конца перебивали друг друга, хохотали, упоминали каких-то загадочных «Козла из лингафонной студии», «Бабку Эльзу», «Хоттабыча» и других зашифрованных персонажей студенческой молодости. Любаша и Валера с упоением вспомнили подробности скандала с подтасовкой экзаменационных билетов по латыни, перемыли кости всему курсу и помянули добрым словом таинственный «аппендикс». Они хором спели, жутко подвывая, несколько куплетов:

«У девушки с острова Пасхи
Украли любовника тигры,
Украли любовника в форме чиновника
И съели его под бананом!
У девушки с острова Пасхи
Родился коричневый отпрыск,
Украли и этого, совсем не одетого,
И съели его под бананом!»