Читаем Продавец грез полностью

Дорогому другу Энрике Прату и бригаде врачей известной больницы Пия XII, в особенности доктору Силас и доктору Пауло Прату (ныне покойному), а также моему другу доктору Эдмундо Мауаде. Как и продавец неотступных грез, этот коллектив медиков превратил небольшую онкологическую лечебницу, что в городе Барретус, в одну из самых больших и лучших в обеих Америках. Лечебница теперь бесплатно и на самом высоком уровне обслуживает пациентов-бедняков, которые в противном случае никогда не смогли бы получить такое лечение. Они доказали, что мечты продлевают жизнь и снимают боль.

Дорогой читательнице Марине Сильве, которая в раннем детстве пострадала от жизненных невзгод. Тем не менее ее мечты переделать мир подарили ей бесстрашие и ум, превратили ее в сенатора, а позднее — в превосходного министра окружающей среды. Марина всей душой желает сохранить природу для будуших поколений. И я хотел бы через нее посвятить этот труд всем ученым Межправительственной комиссии по изменению климата, ведущим неустанную борьбу за то, чтобы убедить политических деятелей немедленно принять меры к предотвращению катастрофы, которую несет парниковый эффект. К сожалению, многие из этих деятелей спокойно улеглись на ложе эгоцентризма и отказываются «покупать мечты».

Дорогим друзьям и руководителям католической церкви, из которых я назвал бы в первую очередь отцов Жонаса Абибе, Оскара Клементе и Сальвадора Ренну, для них любовь к ближнему и терпимость перестали быть теорией и превратились в ежедневную практику. Со своей прославленной любовью они посеяли мечты об обществе, насквозь пропитанном братством и альтруизмом. Дорогим друзьям и руководителям протестантской церкви, из которых я назвал бы Марсело Гуалберто, Агилара Валвасору и Марсио Валадона. Радость самоотречения нашла в них благодатную почву. Где бы они ни проходили, они везде создают атмосферу любви и величия души. Моим бесчисленным друзьям — буддистам, мусульманам, приверженцам спиритизма. Они очаровали меня своими мечтами. Моим друзьям — атеистам и агностикам. Я сам принадлежал к этой группе и знаю, что многие из них замечательные люди, любимые мной мечтатели.

Но в первую очередь я посвящаю этот роман самым главным продавцам грез — учителям. Несмотря на ничтожные жалования, они настойчиво продают мечты в микрокосме учебных помещений для того, чтобы ученики могли расширить пределы своего интеллекта и превратиться в посланцев-преобразователей мира, по крайней мере, их собственного мира. У меня много друзей среди преподавателей самых различных дисциплин. Хотелось бы упомянуть Силаса Барбозу Диаса, профессора Жозе Фернандо Маседо, председателя медицинской ассоциации Параны, являющегося не только превосходным профессором сосудистой хирургии, но и продавцом гуманности в медицине, а также доктора Пауло Францишини. Доктор Пауло применял, и с прекрасными результатами, мои программы управления намерением и защиты эмоций в своих курсах подготовки кандидатов и докторов, имеющих целью воспитать мыслителей.

Луису Баденесу, Лауре Фалько и Франсиско Соле, блестящим сотрудникам одного из крупнейших издательств мира — «Планета Бразил». Они не просто издают книги, а продают мечты для стимулирования творческих способностей и искусства мыслить у своих читателей. Любимым друзьям Сезару, Денису, Деборе и всем членам коллектива «Планета Бразил». Они были так увлечены книгой «Продавец грез», что предложили мне написать ее продолжение. Выражаю особую благодарность своему другу и издателю Паскоалю Сото за его ум и выдержку. Его советы относительно этой книги бесценны.

Моему «подстрекателю», отцу Соломону, который, как я помню еще с детских лет, всегда продавал мечты, отводил нуждающихся в больницы исключительно из-за удовольствия помогать ближним. Он был прекрасным рассказчиком и выдающимся человеком. Моему просвещенному тестю Георгу Фархейту. Каким бы невероятным это ни казалось, но среди многочисленных грез, которые он продал, была и та, которая гласила, что стоит верить в жизнь всегда: он выдвинул свою кандидатуру в очередной предвыборной кампании демократов, когда ему было уже девяносто лет. А между тем многие молодые люди двадцати-тридцати лет от роду чувствуют себя постаревшими и ни на что не годными. Дорогим Дирсе и Аурее Кабрераза за их бережное отношение к моим работам.

Моей любимой жене Сулейме и моим дочерям Камилле, Каролине и Клаудии. Они очаровывают меня своими хитростями, умом и добротой. Надеюсь, что они никогда не станут приверженцами культа знаменитостей, будут жить, исповедуя искусство познания истины, и поймут, что самые красивые мечты прорастают на почве смирения, а растут и развиваются на почве отказа от конформизма. Я страстно желаю, чтобы они не просто были в школе, а чтобы школа была в них, и чтобы они стали продавцами грез до конца своих дней.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология / История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное