Продавец иллюзий, или Маска страсти

На следующий день я проснулась в двенадцать часов. Лола ушла на очередное прослушивание – на работу в кафе, Анджей тоже отправился по своим делам. А я, оставшись одна, набрала номер Бергера и попала на его секретаршу. У нее был карамельный голос, и говорила она, как иностранцы, повышая голос в конце предложения. Ее звали Алена Моргунова, и она упорно не хотела соединять меня с Бергером, уверяя, что его нет и что он занят. Но я настояла на своем. Я попросила передать, что у меня есть информация, касающаяся Марины Норкиной. «Так и передайте, – настойчиво говорила я. – Для него это очень важно». В конце концов Бергер взял трубку и согласился встретиться со мной в ресторане «Вечерний» в 19 часов.

Какое-то время я слонялась по квартире, смотрела телевизор, потом в пять часов вскочила как ошпаренная и стала собираться. Открыв Лолил шкаф, я выбрала синее вечернее платье и меховой полушубок из серой норки. В таком виде я и отправилась на встречу с Бергером.

Ресторан был оформлен в классическом стиле: белые колонны с позолотой, тяжелые белые портьеры на окнах, рояль в углу… С потолка свисала огромная хрустальная люстра, как в оперном зале. Бергер уже сидел и ждал меня за столиком. Невысокого роста, в очках, полноватый, с проплешинами по бокам лба. Когда я подошла ближе, он кивнул и указал на стул напротив. Несколько минут он изучающе смотрел на мое лицо и молчал.

Я не выдержала:

– Может быть, я вам кого-то напоминаю?

– Вряд ли, – сухо сказал он. – Я вас не знаю.

– Меня зовут Настя Вострецова. Я уже сказала по телефону.

– Не имею чести знать.

Он взял со стола вилку, зачем-то переложил ее на правую сторону, потом вернул на место.

– Вы хотели что-то сказать о Норкиной. Говорите.

– Давайте сделаем заказ.

– Да-да, конечно, – и он откинулся на спинку стола.

Я заказала салат, горячую говядину в сырном соусе и кофе. Он – бифштекс с картошкой и пиво. Когда принесли высокий бокал пива с пеной, он сделал глоток и подался вперед.

– Вы хотели встретиться…

– Не торопитесь. Всему свое время… – я откровенно издевалась над ним, потому что видела: он сильно нервничает. И чем дольше я буду оттягивать разговор, тем больше шансов, что он будет дергаться и делать неверные шаги.

Салат мы поели в молчании. Время от времени Бергер бросал на меня быстрый взгляд и снова утыкался в тарелку. Наконец, я нарушила молчание:

– Как давно вы видели Андрея Норкина?

Этот вопрос привел Бергера в состояние ступора. Он вытаращил на меня глаза и стиснул кулаки.

– Послушайте! – холодно сказал он. – Какое это имеет отношение к нашей сегодняшней встрече? Мы хотели поговорить о Марине.

– Я задала вопрос не просто так. Ответьте!

Он нахмурился.

– И все-таки я не понимаю…

– Герман Борисович, – перебила я его. – Я похожа на Марину Норкину? Ну, если бы у меня были длинные волосы, присмотритесь!

Он прищурился и снял очки, а затем выпалил:

– Боже!

– Ну так?

– Да. Похожи на Марину… Это так… Но я не могу понять…

– Герман Борисович! Когда вы видели Андрея Норкина последний раз?

– Ладно. – Он водрузил очки на нос и положил руки на стол. Они едва заметно подрагивали. – Последний раз я видел его два года назад.

– После того случая на яхте в яхт-клубе «Ладога» вы расстались?

– Вы знаете?

Я решила проигнорировать его вопрос.

– Значит, вы расстались. А ведь раньше были партнерами по бизнесу! Почему?

На лбу Бергера собрались морщины.

– Простите, это личное дело…

– Андрей Норкин был любовником вашей погибшей жены?

– Прекратите!

– Герман Борисович, я имею полное право говорить об этом. Андрей Норкин был моим мужем, и он тоже обманывал меня.

– Не может быть! Вы его жена?

– Да. Вторая. Но он ничего не говорил мне о своей первой жене. И о ее гибели.

– И когда вы поженились?

– Тоже примерно два года назад. Он недолго был безутешным вдовцом!

– Я не общался с Андреем с того случая, поэтому о его личной жизни ничего не знал.

– А ваша жена?

Он вздрогнул, как от удара.

– Что вы имеете в виду?

– Она поддерживала с ним отношения все это время?

– Нет.

– Вы уверены?

– Уверен.

– Откуда?

– Не понял!

– Почему вы так уверены в этом?

– Я не хочу об этом говорить.

– Но это важно.

– Для кого?

– Вы хотите знать, почему погибла ваша жена?

– А это здесь при чем? У меня много конкурентов и завистников.

– То есть вы считаете, что ее убили из-за вас?

Он замолчал и посмотрел в сторону.

– Не знаю.

– А почему вы уверены, что она не встречалась с Норкиным?

Он ослабил воротничок рубашки, словно ему было трудно дышать, и дернул кадыком.

– У меня есть доказательства.

– Какие?

– Вы безжалостны!

Я засмеялась хриплым смехом:

– Жизнь иногда заставляет. А может быть, это вы убрали собственную жену?

Он вскочил со стула.

– Да как вы смеете?

– Успокойтесь. Я просто проверила вашу реакцию.

Я не узнавала сама себя: я никогда не была такой беспощадно-острой, как клинок дамасской стали. И столь бесцеремонной. И виной этому были перемены, которые произошли во мне…

– Ну хорошо, хотя все это очень странно… Но если копаться в этой истории, то до конца. Я давно подозревал Аллу в связи с Норкиным.

– Еще до вашей прогулки на яхте?

– Да. Я узнал об этом как раз незадолго до того… похода.