Продавец обуви. История компании Nike, рассказанная ее основателем

На закате солнце стало красным, белым, исчерна-синим. Но было еще достаточно светло, чтобы читать, когда бегуны выстроились на старте перед забегом на 10 000 метров. Мы с Пенни постарались в мыслях отрешиться от всего, встали, сложив руки, как в молитве. Разумеется, мы рассчитывали на Шортера. Он был чрезвычайно талантлив, и он был последним, кто видел Пре живым, и казалось логичным, что именно он понесет дальше факел, принятый у Пре. Наши кроссовки «Найк» были и на Крейге Верджине, блестящем молодом бегуне из Университета штата Иллинойс, а также на Гэрри Бьорклунде, привлекательном ветеране из Миннесоты, пытавшемся вернуться в строй после операции по удалению суставной мышцы в ступне.

Раздался выстрел, и бегуны пулей сорвались с места и побежали, сбившись в плотную группу. Мы с Пенни тоже плотно прижались друг к другу, слыша охи и ахи со всех сторон. Между спортсменами не было даже дюймового пробела, они так и пробежали половину дистанции, пока Шортер и Верджин не вырвались резко вперед. В толкотне Верджин случайно наступил на ногу Бьорклунду, и у того шиповка слетела с ноги. После этого незащищенная нога Бьорклунда, только недавно перенесшего хирургическую операцию, опускалась на твердую поверхность беговой дорожки, издавая при этом с каждым шагом громкий шлепок. И все же Бьорклунд не остановился. Не дрогнул. Он даже не замедлил бега. Он лишь продолжал бежать быстрее и быстрее, и эта яркая демонстрация мужества нашла отклик в толпе. Думаю, мы приветствовали так же громко, как приветствовали Пре на соревнованиях за год до этого.

Войдя в последний круг, Шортер и Верджин были впереди. Мы с Пенни то вскакивали, то садились. «Мы получим двоих, — говорили мы, — мы получим двух призеров!» После чего получили троих. Шортер и Верджин заняли первое и второе места, а Бьорклунд вырвался раньше Билла Роджерса у самой финишной черты, заняв третье место. С меня пот лил градом. Три олимпийца… в «Найках»!

На следующее утро, вместо того чтобы совершить круг почета по Хейварду, мы разбили бивак в магазине «Найка». Пока мы с Джонсоном занимались клиентами, Пенни управлялась со станком шелкографии, печатая футболки с эмблемой «Найка». Мастерство ее было выше всяких похвал; весь день в магазин заходили люди, чтобы сказать, что они кого-то видели на улице в футболке с логотипом «Найк» и что они хотят такую же для себя. Несмотря на нашу продолжающуюся меланхолию, связанную с судьбой Пре, мы позволили себе ощутить радость, потому что становилось ясно, что «Найк» не просто хорошо себя показал. Он доминировал на отборочных. Верджин победил в них в забеге на 5000 метров. Шортер был первым в «Найках» в марафоне. Постепенно в магазине, в городе мы стали слышать, как люди перешептываются: «Найк», «Найк», «Найк». Мы слышали название нашего бренда чаще, чем имя любого спортсмена. Кроме Пре.

В субботу днем, перед тем как войти на стадион Хэйварда, чтобы встретиться с Бауэрманом, я услышал, как кто-то позади меня произнес: «Черт побери, «Найк» действительно вышибает «Адидас» под зад ногой». Возможно, этот случай мог бы стать самым ярким моментом за все прошедшие выходные, за весь год, после чего я почти тут же обнаружил, что за мной по пятам следует торговый представитель «Пумы», затем тормозит, прислонившись к дереву, с выражением человека, близкого к самоубийству.

Бауэрман приехал на соревнования подчеркнуто, как зритель, что было странным для него и для нас. И все же на нем была стандартная экипировка: крысиный свитер, низко надвинутая на лоб бейсболка. В какой-то момент он официально запросил о встрече в небольшом офисе под восточным сектором трибун. Этот офис, строго говоря, офисом назвать было нельзя, выглядел он больше похожим на подсобку, где уборщики, следящие за состоянием зон и секторов легкоатлетического стадиона, хранили свои грабли и метлы, а также несколько шезлонгов. В ней едва хватило пространства, чтобы вместить тренера, Джонсона и меня, не говоря уже о других участниках встречи, приглашенных Бауэрманом: Холлистера и Денниса Викси, местного ортопеда, который работал вместе с Бауэрманом в качестве консультанта по вопросам обуви. Как только мы закрыли за собой дверь, я заметил, что Бауэрман не был похож на себя. На похоронах Пре он выглядел постаревшим. Теперь он выглядел потерянным. Спустя минуту после того, как мы обменялись дежурными фразами, он стал орать. Он жаловался, что больше не чувствует к себе «уважения» от «Найка». Мы создали для него домашнюю лабораторию, дали ему затяжную машину для обуви, но, по его словам, он постоянно просил и не получал сырья из Эксетера.

Джонсон в ужасе взглянул на него. «Какого сырья?» — спросил он.

«Я прошу верхнего покрытия для кроссовок, но мои просьбы игнорируются!» — отвечал Бауэрман.

Джонсон повернулся к Викси. «Я высылал вам верхнее покрытие! — сказал он. — Викси… разве ты не получил его?»

У Викси появилось озадаченное лицо: «Да, получил».