Продавец обуви. История компании Nike, рассказанная ее основателем

Наконец, Оуэн повернулся к сыну. Думаю, мы оба с самого начала знали, что окончательное решение будет за Джонсоном, и я видел по его лицу, как в его душе борются два противоположных желания. Он не хотел соглашаться на мое предложение. Но и не хотел бросать работу. Он любил «Блю Риббон». «Блю Риббон» была ему нужна. Он видел в «Блю Риббон» единственное место в мире, в которое он вписывался, альтернативу корпоративным плывунам, засосавшим большинство наших одноклассников и друзей, большинство нашего поколения. Он миллион раз жаловался на отсутствие общения, взаимосвязи между нами, однако на самом деле мой стиль управления, основанный на невмешательстве, стимулировал его, развязывал ему руки. Вряд ли он нашел бы такую автономию где-либо еще. Несколько секунд спустя он протянул руку. «Договорились», — сказал он. «Договорились», — сказал я, пожимая ее.

Мы скрепили наше новое соглашение шестимильной пробежкой. Насколько я помню, победил я.

С Джонсоном на Восточном побережье и Борком, принимающим дела в его магазине, я чувствовал, что у меня полно сотрудников. Но после этого поступил звонок от Бауэрмана, который просил добавить в штат еще одного. Одного из его бывших парней-бегунов — Джефа Холлистера.

Я пригласил его с собой перекусить гамбургером, и все пошло как по маслу, но он заключил сделку, даже глазом не моргнув, когда я полез в карман и обнаружил, что у меня нечем заплатить за обед. Так что я нанял его для того, чтобы разъезжать по штату и продавать «Тайгеры», сделав его таким образом штатным сотрудником номер три.

Вскоре Бауэрман вновь позвонил. Он хотел, чтобы я нанял еще одного человека. Учетверение моего штата в течение нескольких месяцев? Уж не принимает ли меня мой старый тренер за «Дженерал Моторс»? Возможно, я и стал бы упираться, но тогда Бауэрман назвал мне имя кандидата на новое место.

Боб Вуделл.

Разумеется, это имя было мне знакомо. Каждый в штате Орегон знал его. Вуделл заметно выделялся в команде Бауэрмана 1965 года. Не совсем звезда, но достойный и вдохновляющий соперник. В то время как Орегон во второй раз отстаивал свое право на проведение чемпионата США по легкой атлетике за последние три года, Вуделл появился ниоткуда и победил в прыжках в длину хваленую команду Калифорнийского университета (Лос-Анджелес). Я был на этих соревнованиях, видел, как он это сделал, и ушел, оставшись под большим впечатлением.

На следующий день после этого прошло сообщение по телевидению. Несчастный случай во время празднования Дня матери в штате Орегон. Вуделл с двадцатью своими друзьями из студенческого братства спускали паром на воду Миллрейс, речного потока, протекавшего через университетский кампус. Они попытались перевернуть его, и кто-то оступился. Затем кто-то не смог удержать, а еще кто-то вообще отпустил груз. Кто-то закричал, и все бросились врассыпную. Плот рухнул, придавив Вуделла и раздробив ему первый поясничный позвонок.

Похоже, было мало надежды на то, что он вновь сможет ходить.

Бауэрман организовал на стадионе имени Хейварда благотворительное мероприятие под названием «Соревнования на закате дня» (a twilight meet), чтобы собрать средства, необходимые для лечения Вуделла. Теперь же он поставил перед собой задачу найти какое-нибудь дело для Вуделла. В настоящее время, сказал он, бедняга сидит в родительском доме в инвалидной коляске, уставившись в стену. Вуделл навел предварительные справки о возможности стать помощником тренера, чтобы работать у Бауэрмана, но Бауэрман сказал мне: «Я просто не думаю, что из этого что-то получится, Бак. Может, он сможет сделать что-то для «Блю Риббон».

Я повесил трубку и набрал номер Вуделла. Я едва не сказал, как я сожалею в связи с его несчастным случаем, но спохватился. Я не был уверен, что это было бы правильным началом разговора. Мысленно я перебрал еще с полдюжины вариантов, что сказать, но ни один не годился. Никогда еще я не испытывал подобной нехватки слов, да и полжизни я прожил будто лишенный дара речи. Что говорят звезде беговой дорожки, спортсмену, который неожиданно теряет способность ходить? Я решил говорить строго о бизнесе. Я объяснил, что Бауэрман рекомендовал Вуделля, и сказал, что у меня может быть работа для него в моей новой обувной компании. Я предложил встретиться и отобедать вместе. Разумеется, сказал он.

Мы встретились на следующий день в закусочной, в центре Бивертона, пригороде на севере Портленда. Вуделл сам был за рулем, он уже освоил специальный автомобиль, «Меркурий Кугар» с ручным управлением. На самом деле он приехал рано. Я опоздал на четверть часа.

Если б не инвалидная коляска, то не знаю, узнал бы я Вуделля, когда вошел в зал. Я лишь однажды видел его в лицо и несколько раз по телевидению, но после всех его многочисленных испытаний и хирургических операций он невероятно похудел. Он потерял в весе шестьдесят фунтов, и его от природы резкие черты лица теперь были очерчены еще тоньше. Волосы его, однако, были по-прежнему черными как смоль и, как и прежде, на удивление туго завитыми в кудри.