Продавец острых ощущений

— Да не можем мы сейчас все бросить, пойми ты, мил-человек, — вдруг принялся убеждать Крячко. — Никак не можем. Мы столько времени уже потеряли, нельзя нам тянуть. Человек этот так боится попасть в руки полиции, что одного из наших чуть не угробил. Сантиметра на два ниже рука бы взяла, и все, конец полковнику. Заслуженному человеку, между прочим. Он за время службы стольким людям помог, неужели теперь, когда ему помощь потребовалась, не найдется по его душу доброго человека?

— Вот вы загнули, товарищ полковник, — вступил в разговор хранивший до этого молчание капитан Масленников. — После такой жаркой речи хоть вплавь на вашу Мулянку иди.

— Ладно, пойдем сейчас, — произнес Белов. Больше он не добавил ни слова. Изменил курс и повел лодку к протокам, мысленно костеря себя за длинный язык. Зачем про Мулянку сказал? Почему про бензин не солгал? Сейчас бы катил себе к причалу, там чай горячий, пирожки в буфете. Так нет, решил высказаться. Сам виноват, понятно, но разве от этого легче?

Крячко тоже размышлял про себя. И тоже был собой недоволен. Почему не пошел к причалу, не дал людям отдохнуть? Зачем пошел на поводу у собственного нетерпения? Может, на этой самой Мулянке и нет Анархиста, а они сейчас лишние часы потратят, и на второй заход поисков ни сил, ни времени не останется. Не нужно было решения менять, ох не нужно!

И только капитан Масленников пребывал в мире с самим собой. Он сидел в носовой части лодки, разглядывал окрестности и получал удовольствие. Сюда бы еще удочку, и вообще полный кайф. Сиди себе, на воду гляди, рыбу таскай. Это не в душном кабинете бумаги разгребать, намного приятнее. И чего Белов возмущается? Ему-то целый день по реке ходить привычно, но ведь все равно приятно. Не было б приятно, разве он выдержал бы?

Лодка в очередной раз вошла в боковую протоку. Мельников заприметил уютный уголок по левому берегу, как раз для одного рыбака. Хочешь, на лодочке туда вставай, хочешь, прямо в воду входи, а нет, так на бережке, на камушке устраивайся. Камень на берегу лежал знатный, как нарочно положенный. А позади, за камышами, и лодочка притулилась.

— Стоп! — вслух произнес Масленников. — Лодка!

— Где? — переспросил Крячко, пока Белов глушил мотор.

— Да вон же, в камышах. От большого белого камня берите левее градусов на сорок. Видите, камыши примяты, а потом расправлены? Это лодка туда вошла.

— Уверен? — Крячко пытался разглядеть лодку, но ничего не видел.

— Уверен, — повторил Масленников. — Давно вошла, поэтому камыш и успел подняться.

— Он прав, — поддержал Масленникова Белов. — Там точно лодка.

— Что делать будем, товарищ полковник? — приглушив голос, спросил Масленников.

— К берегу пойдем. Осмотримся, может, там рыбаки местные, а может, и наш пассажир, — ответил Крячко, так же понизив голос.

Белов осторожно подвел лодку к берегу. Первым сошел на берег, подтянул лодку выше. Крячко едва дождался, пока Белов даст отмашку, выпрыгнул на берег и медленно пошел вперед. По следам он видел, что место недавно посещали. Трава в нескольких местах примята, то там, то здесь ветки обломаны. И костром пахнет.

Пройдя метров двадцать вглубь, он наконец увидел то, что искал. Чуть левее стоял шалаш, построенный не на скорую руку. Кто-то серьезно подошел к решению вопроса с временным жильем. Позади шалаша виднелась полянка, а на ней, свернувшись калачиком, лежал человек.

Крячко знаком подозвал к себе капитана. Тот осторожно, стараясь не наступать на сухие ветки, приблизился к нему, и Стас указал рукой на человека:

— Видишь? — Масленников согласно кивнул. — Заходишь слева, я справа. Если вздумает бежать, отрезай путь к реке. Гони на меня, делай что угодно, только не упусти.

Белов остановился в стороне, в захвате преступника он принимать участия не собирался. Крячко приложил палец к губам, призывая Белова к тишине. Тот отошел к лодке и затих. Крячко начал забирать вправо, Масленников пошел влево. Человек, лежавший на траве, не двигался.

«Он хоть живой? — промелькнуло у Стаса в голове. — Вот будет номер, если мы его мертвого найдем». Но думать об этом времени не осталось. Масленников уже добрался до края полянки и готов был выскочить вперед. Крячко прибавил шаг, вышел с противоположной от Масленникова стороны и бегом пересек поляну. Ему оставалось добежать каких-то десять-пятнадцать метров, когда сухая ветка предательски хрустнула у него под ботинком. Человек тут же очнулся, подскочил на месте и, не разбирая дороги, помчался прочь от Крячко.

— Стой! Стой, Удовиченко! — крикнул Стас. Он не был уверен, что беглец и есть Анархист, так как разглядеть его не успел, настолько быстро тот подорвался с места. — Стоять, Анархист, стрелять буду!

Последняя фраза прозвучала глупо, так как Крячко даже не вытащил пистолет из кобуры. Видеть этого беглец не мог, но все же останавливаться не стал. Он бежал прямиком в руки Масленникова, а тот укрылся за кустарником и выжидал. Крячко понял, что тот задумал, и, остановившись, спокойно произнес:

— Некуда тебе бежать, Анархист. Не старайся напрасно.