Продавец острых ощущений

— Лев Иванович, сколько лет, сколько зим! — искренне обрадовался Евсеев. — Не забыл старика, это радует. Мне всегда приятно пообщаться с умным человеком, который умеет не перегибать палку. Впрочем, что это я разболтался, как старуха на завалинке?.. Ты же наверняка позвонил не о здоровье моем поинтересоваться.

— Всегда твою сообразительность ценил, Иосиф Владимирович, — усмехнулся в трубку Гуров. — Нужно встретиться и переговорить кое о чем.

— На моей территории или на нейтральной? — только и поинтересовался в ответ авторитет. — Ты же знаешь, что к тебе поеду только под конвоем.

— На нейтральной, — ответил Лев. — Там же, где год назад встречались…

Ресторан находился на Бульварном кольце и выглядел неброско, даже старомодно. От него за версту несло советской столовкой, и вряд ли какой-нибудь гость столицы или коренной москвич решились бы рискнуть своим здоровьем, чтобы здесь пообедать. Впрочем, они все равно просто так сюда не попали бы.

Первое, что бросалось в глаза, это два мордатых «цербера» на входе, которые проводили фейсконтроль, а заодно проверяли дресс-код. Любой посетитель заведения, вызови он хоть малейшую неприязнь со стороны охраны, тут же оказался бы по ту сторону двери, без какой-либо надежды попасть внутрь в будущем. Это не касалось лишь тех людей, кого приглашали завсегдатаи заведения. Они ни дресс-код, ни фейсконтроль не проходили. Их просто сразу провожали к тем столикам, за которым посетителей уже ожидали, либо им приходилось ждать в фойе, если пригласившие их толстосумы еще не успели появиться в заведении.

Евсеев уже ждал Гурова, но это и не играло никакой роли: в ресторане полковника знали прекрасно. Его провели к столику в дальнем углу, где сидел Евсеев, и официант тут же исчез, словно его и не было, чтобы потом мгновенно появиться, когда у посетителя созреет желание что-нибудь заказать. Криминальный авторитет вкусы Гурова знал прекрасно, и на столе уже поджидал горячий кофейник со свежесваренным кофе ручного помола от Molinari Qualità Rosso.

— Лев Иванович, я взял на себя смелость тебе кофе заказать, — зачем-то прокомментировал очевидное Евсеев. — Если захочешь покушать, только кивни, я сейчас новый заказ сделаю.

— Спасибо, кофе пока достаточно, — покачал головой Лев. — Я тут надолго задерживаться не собираюсь.

Он вкратце изложил Вождю, что именно от него требуется. Несколько секунд преступный авторитет молчал, задумчиво разминая в пальцах сигарету, а затем щелкнул пальцами: появившийся словно из-под земли официант тут же дал Евсееву прикурить. Тот заговорил лишь после того, как выпустил к потолку первые струйки дыма.

— Лев Иванович, ты же умный и серьезный человек, должен понимать, что за мою помощь расплачиваться нужно будет. Но ты у нас принципиальный: ни у кого ничего не берешь и никому ничего не даешь. Или у тебя есть что мне предложить?

— Есть, Иосиф Владимирович. Как же не быть? — усмехнулся Гуров. — Я пока за тебя всерьез не брался — поважнее дела есть. Но что мне мешает другие дела отодвинуть и пристально к твоей персоне присмотреться? Как думаешь, много я интересного разглядеть смогу?

— Фу, Лев Иванович! На понт меня, как последнего фраера, хочешь взять? — рассмеялся Евсеев. — Чистый я, аки девственница на первом причастии. А вот излишним любопытством деловую репутацию ты, конечно, повредить мне можешь. Впрочем, не думай, что я так уж этого боюсь. А вот советом помогу, по старой дружбе, так сказать…

— Что еще за дружбу ты вспомнил? — удивился Гуров. — С каких это пор я, честный мент, с ворами в законе дружить начал?

— Да это так, к слову. Вечно ты к эпитетам цепляешься, — отмахнулся от него Евсеев. — Я тебе просто скажу, таких людей, которые в случае пропажи ценностей к воровской сходке обращаться будут, сейчас не обворовывают. По крайней мере, наши, московские. Они прекрасно знают, куда свои загребущие ручонки совать не следует, чтобы их потом по самые яйца не отстригли.

Вор в законе обрисовал полковнику ситуацию, о многих фактах которой он и так догадывался. Как пояснил Евсеев, сейчас в воровском мире столицы ввели жесточайшую дисциплину. Любого, кто попытается посягнуть на имущество авторитета или приближенного к нему человека, находят быстро и наказывают жестко. Поэтому никто из тех людей, в чьих коллекциях могут быть экспонаты сомнительного происхождения, о кражах из домов давно не заявлял. Хотя серьезную охрану, на всякий случай, все-таки держат.

— И я в том числе, — без ложной скромности похвалился Евсеев.

Причина тут не только в престиже или возможном переделе сфер влияния — о таком с конца девяностых уже никто в столице и не слышал. Главным поводом содержать охрану являются периодические визиты в Москву заезжих гастролеров, многим из которых местное преступное сообщество — не указ! К тому же внезапно появились настоящие конченые отморозки. Точно такие же, как были в «лихих 90-х». Они вообще ничьего влияния не признают, могут открыть пальбу по поводу и без него.