Продавец приключений

Я оставил уродца на посту, а сам незаметно выскользнул в коридор.

Но на сторожа, как назло, напала бессонница. Он ворочался в кресле, вставал, ходил по кабинету, разговаривая сам с собой и дважды наведывался в торговый зал, изрядно напугав резвящихся игрушек. Бедняги замерли там, где он их застал, и мне было слышно, как сторож собирал их, говоря возмущённо:

– Это кто же баловался здесь, разбросал все игрушки? Вот придёт директор, скажу ему.

Я просидел всю ночь за книжным шкафом, ожидая, когда сторож угомонится. За окном уже стало светать, с улицы доносились шаги первых прохожих, идущих на работу, и вот только тогда сон одолел старика.

Едва сторож устроился в кресле и закрыл глаза, я выскочил из своего тайника, вскарабкался на письменный стол, подбежал к календарю и открыл листок со вчерашним числом.

Через весь листок тянулась запись, сделанная крупными ученическими буквами:

Не забыть, как откроется магазин, купить для внучки Маши куклу по имени Стюардесса.

Я.

Теперь мне всё было понятно: марсианин использовал в своих корыстных целях забывчивость сторожа. Получилось так, что будто бы он похитил девушку руками доброго старика. Расчёт его был ясен: когда стюардесса забудет уродца, он придумает способ, как забрать её себе.

Затем, вспомнив, что марсианин что-то писал и этой ночью, я перевернул листок с сегодняшней датой и прочитал:

Тов. директор! Звонили с фабрики. Произошла роковая ошибка! Вы получили с последней партией товара бракованную куклу. Так что немедленно просят вернуть.

Сторож.

На этот раз я совсем похолодел, представил, какая жуткая участь ждёт отважного уродца. Его ещё можно было спасти, уничтожив опасную записку до прихода директора. Я по привычке сразу взглянул на свой чемодан с инструментами, но мой верный друг впервые в жизни не мог мне ничем помочь.

Тогда я поставил его на стол, выхватил из стаканчика для карандашей директорскую авторучку, занёс её над календарём, намереваясь замазать подлог, сделанный марсианином, но тут меня остановил его голос.

– Кажется, я успел вовремя. Теперь я уничтожу и тебя, и вашего уродца! – угрожающе промолвил марсианин, появляясь на поверхности стола.

Он бросился на меня, выбил из моих рук авторучку, и мы, сцепившись в железных объятиях, покатились к краю стола. И здесь, над самой пропастью, завязалась отчаянная борьба.

Она проходила с переменным успехом. Вначале преимущество оказалось на моей стороне. Потом оно перешло к марсианину. Потом вернулось ко мне. Потом опять к нему. Потом опять ко мне. Потом вновь к нему. И тут у меня кончились силы, потому что, в отличие от куклы, никогда не знавшей усталости, я был человеком.

– Ну что, слесарь-водопроводчик, сейчас я столкну тебя со стола, и ты разобьёшься насмерть, потому что ты всего-навсего человек, – сказал марсианин злорадно. – А следом сброшу твои мерзкие инструменты.

Но в это время во дворе послышались голоса продавцов, идущих на работу. Сторож тоже почувствовал конец дежурства и заворочался в кресле, расставаясь со сном.

– Тебе повезло, – произнёс марсианин с досадой. – Но если ты думаешь, что это тебя спасло, то глубоко ошибаешься. – Он одарил меня напоследок ужасной улыбкой и соскользнул со стола.

Я схватил чемодан и последовал за ним, и едва успел добежать до торгового зала, как за моей спиной послышался звонок и затем лязг открываемого замка. Это сторож впустил продавцов.

Вбегая в зал, я столкнулся с уродцем.

– Я потерял его, – сказал Отважун, запыхавшись. – Он исчез, когда приходил сторож. Я до сих пор искал его по всем закоулкам, и вдруг он появился с твоей стороны. Я решил, что больше тебя не увижу. И так здорово, что ты живой!

Но у нас не было времени на обсуждение событий. Из коридора доносились шаги и голоса продавцов. Поэтому я в двух словах предупредил уродца о грозившей ему опасности, и мы кинулись в разные стороны. Отважун исчез за дверцей кассы, а я взобрался на самую верхнюю полку и застыл рядом с боцманом, готовясь так простоять до закрытия магазина.

В этот день была суббота – мой выходной, поэтому в моём распоряжении оставались две ночи и целый воскресный день. За это время – до выхода на работу – мне предстояло спасти уродца и найти его красавицу-стюардессу.

Я знал, что простоять целый день, не поведя даже бровью, не так-то просто, и шёпотом спросил у боцмана, что главное в этом искусстве.

– Главное, не рассмеяться, – коротко ответил боцман и замер, потому что в зал вошли продавцы и начали готовить свои места к работе.

Я стоял, размышляя о событиях, в которые меня вовлёк случай, надеясь, что всё может оказаться не таким уж сложным. Может, сторож вспомнит, что вовсе и не было звонка из-за бракованной куклы, или директор не придаст значения записке.