Продавец приключений

На этот раз повествование о приключениях «Искателя» прошло без препятствий. Когда путешественники, дополняя друг друга, закончили рассказ, джинн прикрыл глаза, задумавшись, и некоторое время пребывал в таком состоянии. А гости его затаили дыхание, опасаясь ему помешать.

— Вот что, ребята, — произнёс джинн, встряхнувшись. — Тех, кто вам нужен, я что-то в последние дни не встречал, хотя исколесил пол-Вселенной. Разве что перенестись на Полярную звезду? Она выше всех, и с неё далеко видно.

— Если вас не затруднит, — сказал Петенька.

— Ему это что орехи щёлкать, — возвестила старуха, гордясь своим братом.

— Потерпите немножко, ребята. Я мигом обернусь, — объявил джинн, затем сказал себе: — А ну, ну… перенесись! Кому говорят — перенесись! — И… его не стало.

Ветер даже прокатил клочок бумаги по тому месту, где только что сидел джинн.

— Колдовство, — произнёс рыцарь Джон с удовлетворением.

— Барбар прав: обычная нуль-транспортировка, — сказал Петенька. — Джинн перенёс себя в нужную точку силой воображения. Для этого ему даже не было нужды вставать на ноги. Так и перенёсся сидя. Главное тут — суметь убедить себя оказаться в пункте назначения. Но это получается не у всех.

Едва он поставил точку в своей коротенькой лекции, как джинн заново возник на скамейке. Все только повернули головы, а он уже сидел как ни в чём не бывало.

Джинн провёл рукой по скамейке и сообщил:

— Между прочим, какая точность! Как сидел возле этого сучка, так сюда и вернулся. Буквально на старое место!

На самом деле он взял лишку сантиметров на сорок и тут же боком-боком тайком подвинулся на прежнее место и при этом покраснел за свою маленькую уловку. Видно, обман не входил в его привычку. Но сейчас так уж получилось — не выдержал и прихвастнул. Поэтому наши путешественники деликатно сделали вид, будто ничего не заметили. Джинн был славным человеком, и такую безобидную слабость можно было ему простить. Тем более, он и сам стыдился её.

— Что уж, снайпер, — сказала его сестра. — На чемпионате района ты занял второе место по меткости. Ну-ка, лучше скажи: не видел ты, часом, тех, кто нужен этим ребятам?

— Не видел, — произнёс джинн виновато. — Во все глаза смотрел с Полярной звезды. Летает всякий народ. А эти словно канули в воду. Попался сейчас по дороге один мой коллега, он возвращался домой с Андромеды, и, хотя всё это длится мгновения, мы всё же успели переброситься несколькими словами. Нет, говорит, ничего и там не слыхали, на самой Андромеде и в её созвездии. Надо вам, молодёжь, подаваться в другие края. Противоположные.

— Спасибо, — произнёс Петенька упавшим голосом.

— Я сделал всё. что было в моих силах, — ответил джинн сокрушённо.

Опечаленные новой незадачей, путешественники простились с джинном и его сестрой и побрели к своим реактивным мётлам.

— О! Погодите! — крикнул джинн, на что-то решившись. — А не слетать ли вам на планету Икс? Может, вы там всё узнаете.

— Икс? — переспросил Петенька. — Что это за планета?

Джинн и его сестра загадочно переглянулись.

— Это вы увидите сами, — ответил джинн. — Вот и всё, что мы имеем право вам открыть.

ГЛАВА 25, в которой великий астронавт ненадолго погружается в теорию путешествий, а потом вместе со своими спутниками решает набраться терпения

А первая эскадра ещё находилась в пути к району Большой и Малой Медведицы. И вскоре настал день, когда в щели кораблей потянуло ледяным холодом. Это служило верным признаком приближения к Полярной звезде.

Но, как известно, смельчакам и холод нипочём. Вдобавок механик Кузьма проявил редкую находчивость: покопавшись в своих богатствах, он нашёл отходы жести и смастерил парочку жарких печек. И теперь великому астронавту доставляло большое удовольствие, расположившись перед весело гудящей печуркой и задумчиво глядя на пляшущее пламя, размышлять вслух.

— Большая Медведица… — как-то произнёс великий астронавт. — Я почти убеждён, что те, кто впервые придумал такое имя созвездию, имели в виду белого медведя. — И он по памяти нарисовал кочергой по полу созвездие Большой Медведицы.

— А коли так, — воскликнул румяный от тепла Саня, — Малая Медведица — это не что иное, как бурый медведь!

— Замечено блестяще! Вы не лишены наблюдательности, юнга, — сказал командир одобрительно.

И только неугомонные толстячки скучали немножко. Стараясь развлечься, они с утра до вечера устраивали учебные заговоры против бесхитростного Кузьмы. И бедный механик запутался до того, что уже не знал, как правду отличить от вымысла. Командир пожурил расшалившуюся троицу, и после этого толстячки занимались только друг дружкой, целыми днями бегали по кораблям и таились в укромных местах.

Постепенно жажда действия начала мучить и Саню. Однажды он не вынес кажущегося безделья и произнёс:

— Командир, на этот раз мы летим что-то медленно.