Продавец слов

«Вот это обстава! Даже мозоль натёрла! Молодец, деваха! Вжилась, так вжилась! Станиславский рта не раскроет! Сколько ж тебе приплатили за такой творческий подход? Не бескорыстно же ты кривляешься?»

– Мне кажется, настоящий писатель должен писать только от руки. Хотя, это, конечно, дело вкуса. Говорят, на компьютере удобнее, но я не хочу менять привычку.

– Да, согласен. Между прочим, я тоже немного сочинял в студенчестве, – похвастался Антон, – но до вас мне далеко. И не дотянуться. Такой сюжет никогда бы в голову не пришёл. Вы сами додумались?

Антонина сделала глоток, ответила не сразу и нехотя, не поднимая глаз на собеседника.

– Да… Сама.

– Класс! Мне даже показалось, что история случилась на самом деле. А продолжение будет?

– А вам хотелось бы?

– Конечно!

– Будет. Скоро, – Антонина зачем-то взглянула на часы, будто написание романа дело ближайших минут.

– Вы, правда, учитель математики?

– Была. В семнадцатой школе. Пришлось уволиться. Времени не хватает.

«Интересно, чему ж ты детишек учила, красавица? Всегда говорить правду?».

– Издатели торопят, приходится даже по ночам работать.

«Да что вы говорите! Бедняжка!»

– Нелёгкий хлеб, – посочувствовал Антон, – зато популярность. А кино снимут, на всю страну прогремите.

– Мне просто нравиться сочинять.

«Заметно».

– Даже не ради популярности.

«Браво!!!»

– Представляете, я вчера письмо получила, – Антонина извлекла из сумки конверт, – точнее, в издательство пришло для меня. Мужчина один написал, с Урала. Он строитель, увечье получил тяжёлое на работе. Никакой жизни не стало, хотел даже руки на себя наложить. А тут друг какой-то у него «Укус Шершня» случайно забыл. Он прочёл, и словно мир перевернулся! Он так прямо и пишет – мир перевернулся! Никакой хандры, на ноги смог подняться. Сейчас работу нашёл! Вот, благодарит за роман.

– Здорово!

«Если письмо не фальшивка, то жизнь прожита не зря».

В кабинет вернулся Невыглаз.

– Тоня, водитель приехал.

– Да, я сейчас, – она развернула книгу и поднесла ручку к титульному листу.

– Что вам пожелать, Антон?

– Вдохновения. Оно нам не повредит.

Антонина сделала дарственную надпись и вернула роман.

«Вдохновения и удачи! Антону от автора».

* * *

Звонок в дверь оторвал Антона от написания финального диалога. Он посмотрел на часы. Одиннадцать вечера. «Кто это ещё, на ночь глядя?»

На площадке стоял Боря Лосев, тридцатилетний сосед с нижнего этажа. На его вытянутом лице читалась неподдельная тревога и волнение.

– Тоха, беда!

Антон пригласил соседа в прихожую.

– Брательника на «Скорой» увезли! Прямо с работы. У него мотор давно побаливал, а тут конкретно прихватило! – Лосев прижал руку к сердцу, – позвонили оттуда, срочно операция нужна.

Антон пока не улавливал, при чем здесь он.

– За сутки не сделают – все, не откачать. А для операции лекарства нужны, – сосед помахал бумажками с какими-то каракулями, – дорогущие, немецкие. На полторы штуки евро! Я наскрёб пару сотен, сейчас по знакомым бегаю! Выручи, сколько сможешь! Мне на пару дней буквально, я у шефа перезайму, когда он с Кипра вернётся… Ты знаешь, я всегда возвращаю! Хочешь, расписку оставлю!

– Да нет, не надо, – немного растерялся Антон.

Боря действительно иногда занимал у него небольшие суммы, до пятидесяти рублей и всегда отдавал. Парень он был какой-то непутёвый, не добившийся в жизни более-менее стабильного положения. Возможно, из-за своего взбалмошного характера. Лет пять назад он трудился в автосервисе, затем резко сменил профиль, уйдя в большой бизнес – скупал золотосодержащие радиодетали и выпаивал из них презренный металл. Но и это занятие, видимо, не приносило финансовой и душевной радости. Ещё через год Боря осел в охранной фирме, продержавшись там пару месяцев. Со слов, не сошёлся темпераментом с начальником. Затем последовала работа официантом в ресторане, потом на автостоянке. Месяц назад, встретив Антона, он похвастал, что, наконец, нашёл достойное место в какой-то брокерской конторе. Жил Лосев вдвоём с матерью, слегка больной на голову и состоящей на учёте в диспансере. Да, что-то рассказывал про старшего брата. Любил выпить, но в разумных пределах и без последствий. С Антоном у них были вполне нормальные, соседские отношения.

Деньги у Антона имелись, гонорар за первый роман и аванс за новый лежали в носке, а носок в шкафу. (Не сейф, конечно, но лучшего пока нет). И в принципе, он мог одолжить, тем более, что речь шла о жизни и смерти.

– Если можешь, тысячу, – продолжал упрашивать Борис, – триста Ленка подвезёт, ну, жена Сашкина… Блин, если б днём случилось, я бы нашёл, а сейчас – вилы! В долг эти эскулапы не лечат! А ещё Гиппократом клялись, сволочи! Я с процентами верну, клянусь!

Борис ещё раз приложил ладонь к грудной клетке.

– Да ладно, не надо никаких процентов, – отказался Антон, – у меня есть заначка… Как раз тысяча… Погоди.

Он сходил в комнату, открыл сейф-носок, отсчитал десять сто долларовых купюр.

– Держи. В евро нет, только в долларах.