Продавец троллей

— Послушай, можно я пересяду к тебе? — спросил Гудвин и передвинулся за столик, где сидел толстяк с попугаем. — Похоже, ты много плавал по морям, а мне очень надо с кем-нибудь посоветоваться.

— Ну конечно же! — радушно согласился старый моряк. — Конечно же садись, мы составим тебе хорошую компанию!

— Пей свой ром! — приказал попугай Гудвину. Гектор приоткрыл один глаз и посмотрел на попугая, но решил, что птица недостойна того, чтобы ради нее открывать и второй.

О том, что поведал Гудвину Кастанак

Хотя Гудвин не знал этого человека, но веселый старый моряк, зашедший в трактир, сразу ему понравился. А теперь ему надо было узнать, отчего попугай получил имя Кастанака.

— Я ищу корабль, который отвез бы меня во Францию, — сказал Гудвин благодушному моряку. Гудвину не терпелось расспросить его про попугая, но он решил, что будет благоразумнее сначала завоевать доверие собеседника. — Я плавал не слишком много. Не знаешь ли ты, есть ли тут в гавани корабль, который должен отправиться во Францию?

— Я как раз тот, кто тебе нужен, — дружелюбно ответил моряк. — Тебе повезло, потому что корабль старого Бомстафа завтра отправляется туда, куда тебе надо, а я и есть Бомстаф.

— Я — Кастанак, — решительно объявил попугай, словно считал, что все трое должны представиться друг другу.

— Это очень любезное предложение и большая удача для меня, — сказал Гудвин. — Меня зовут Гудвин, и я с радостью заплачу столько, сколько потребуется, за себя и вон за него — моего пса Гектора.

— Разрази гром твою мачту! — пожелал Гудвину попугай.

— Не надо! — ответил Бомстаф, сияя улыбкой во весь рот. — Даже не думай об этом! Я только рад гостям на борту. А что до собаки, то почему бы не попробовать разок завести у себя корабельного пса! Обыкновенно собаки бывают только на больших и шикарных парусниках. — И он расхохотался так, что даже стены загудели, а остальные моряки обернулись, неодобрительно косясь на него.

— Не суйте нос, куда не просят! — крикнул им попугай. — А то как бы вам не остаться без носа!

Наглый попугай все меньше и меньше нравился морякам, в особенности за то, что он грозился их заколдовать и хотел накликать на них разные беды. Ведь моряки вообще очень суеверные люди, но Бомстаф делал вид, словно не замечает косых взглядов и недовольного ворчания. Никто, однако, не приближался к их столику, потому что Гектор тоже заметил витавшую в воздухе угрозу и, подняв голову, начал утробно порыкивать.

— Ну, давай выпьем по рюмочке рома за удачное плавание! — сказал Бомстаф и позвал трактирщика.

Гудвин решил, что неприлично отказываться, раз Бомстаф согласился оказать ему такую любезность, но едва не поперхнулся крепким напитком. Бомстаф опрокинул рюмку одним духом.

— Эх, хорошо! — сказал он. — Хотя ямайский ром бывает и получше. — Последнее замечание было явно нацелено в огород трактирщика.

— Не вздумай меня надуть! — возбужденно крикнул ему вслед попугай. — А то я натравлю на тебя летучих мышей!

Хозяин смотрел так, будто готов был сделать из него отбивную, но осмелился только скорчить кислую мину.

— Ай да попугай у тебя! — сказал Гудвин. Он решил, что настало время разведать, откуда у попугая взялось такое имя — Кастанак.

— И где ты такого достал?

— Пей свой ром! — напомнил попугай Гудвину.

Гудвин перевел взгляд на свою рюмку. Предыдущую он уже еле одолел и только что подумал, авось никто не обратит внимания, что эта стоит перед ним недопитая. Набрав побольше воздуха, он опрокинул в себя последние остатки противной жидкости. Он закашлялся до слез.

— Да, хорошая штука рюмочка рома, — бодро сказал Бомстаф и похлопал Гудвина по спине. — А попугая я купил во Франции на базаре, в портовом городе Марселе.

— А не купил ли ты его у человека в высоком колпаке с полями и с загнутым кончиком? — жадно поинтересовался Гудвин, когда к нему вернулся голос.

— Съешь свою шляпу! — сказал попугай. — И ты станешь большим и сильным.

— Нет, такой шляпы я на нем вроде бы не заметил. Чудной был человек; должно быть, бывший моряк, который на старости лет стал зарабатывать себе на пропитание торговлей, а попугая он, кажется, купил у какого-то матроса. Я и купил-то эту птицу только потому, что она все время твердила, что очень сердится и хочет продолжить свое путешествие, вот я и подумал, что пусть уж он путешествует со мной.

Бомстаф снова захохотал так, что затряслись стены, а Кастанак, то есть попугай, заорал:

— Кастанак сердится, я путешествую! Кастанак сердится, я путешествую!

— Ну вот, слыхал? — сказал Бомстаф, отсмеявшись. — И ведь хотя путешествовал со мной, а твердит все время одно и то же!

— Так значит, ты не знаешь, откуда он взялся и кто был его прежний хозяин? — несколько разочарованно спросил Гудвин. Он по-прежнему был убежден, что между попугаем и волшебником Кастанаком должна быть какая-то связь. Кроме того, Гудвин думал, что некоторые вещи, которые говорит птица, она выучила у Кастанака, поэтому очень внимательно прислушивался ко всему, что изрекал попугай.