Продавец ужасов

– Зря мы ее в больницу не отвезли, – с досадой сказал горбун. – Ты намерен с ней возиться? Не рекомендую. Она столько натворила, что заслуживает… Ладно, лучше я промолчу.

– Больница отменяется, – покачал головой Илья. – Это исключено. Она там такого наговорит, что мне на два тюремных срока хватит.

«Боже! – с ужасом подумала Ирина. – Он преступник… убийца! А на диване лежит очередная жертва!»

– Барышня ничего не помнит, патрон. Слышал про избирательную амнезию? Это когда после сильного стресса травмирующая ситуация полностью блокируется в сознании.

– Кто тебя научил ставить диагнозы?

– Я самоучка, – ухмылялся урод, глядя, как Илья пытается привести девушку в чувство. – Да оставь ты ее в покое, не тормоши! К утру проспится, и все будет ок.

– А если нет? Ей нужна медицинская помощь.

– Обработай ее ссадины, коль ты такой сердобольный. Лично мне эту дрянь ни капельки не жалко. Скажешь, я неоправданно жесток? А вот и нет! Я – справедлив! Она сама во всем виновата. Не надо было пускаться во все тяжкие и связываться с этим стремным типом.

– Ты уверен, что она ничего не вспомнит?

– Зуб даю! Когда я тебя подводил, патрон? Забей и не парься. И вообще, разве что-то было?

– Слушай… а может, в самом деле… ничего не было? – задумчиво молвил Илья. – Ты на нас всех морок напустил и потешаешься? Это же твое излюбленное развлечение. Зловредный гипноз.

– Тебе виднее.

Горбун насупился и полез в бар за выпивкой. Высосал бутылку бренди прямо с горлышка и удовлетворенно крякнул.

– Хоть что-то приятное!

Илья продолжал хлопотать вокруг пострадавшей. Интересно, что с ней? Ирина не могла рассмотреть ее лицо и терялась в догадках, кто это. Она чувствовала солидарность с незнакомкой. Ведь они обе попали в ловушку. Она по дурости сама пришла в логово зверя, а эта бедняжка попала сюда не по своей воле. Горбун – чудовище, и его дружок Илья ничем не лучше!

Ирина тешила себя надеждой, что сообщники не подозревают о ее присутствии. В какой-то момент ей показалось, что урод глумливо подмигнул ей. Но она взяла себя в руки. Щель в двери слишком узкая, а горбун сразу отвернулся и как ни в чем не бывало балагурил с Ильей.

Страшно предположить, что будет, когда они ее обнаружат. Сбросят с лоджии, как Мишу Гольдмана? Пятый этаж – она переломает все кости. Что же делать? Как спастись?

– Я не успокоюсь, пока не найду Ирину, – заявил Илья. – Дома ее нет, телефон не отвечает. Где она может быть?

– Ближе, чем ты полагаешь.

– Ты же знаешь, я люблю конкретику.

– Конкретнее уже некуда! – прыснул горбун. – Включи логику, патрон.

– У меня после всего, что произошло, мозги в ауте…

Ирина отвернулась, затаила дыхание и поискала глазами, куда бы спрятаться, если в спальню войдут. Залезть под кровать невозможно. Нырнуть в шкаф? За портьеру? Как это все глупо и неуместно… Ее страх странным образом исчез, сердце забилось ровнее.

– Мне надо помыться и сменить одежду, – донесся до нее голос Ильи. – Покараулишь Аню?

– Зачем? Она никуда не сбежит, – ответил горбун. – Не волнуйся.

«Аню? – мысленно изумилась Ирина. – Какую Аню?»

Дверь отворилась, прикрыв прижавшуюся к стене женщину от взгляда Ильи. Он вошел, направился к шкафу и… остановился. Это продолжалось пару секунд.

– Ирина? – проговорил он, не глядя в ее сторону. – Я слышу твое дыхание… Или я окончательно свихнулся? За эти сутки я будто пять лет прожил…

* * *

Она отбивалась, пока ее силы не иссякли. Илья крепко обнял ее и прижал к груди со словами:

– Слава богу, ты здесь, со мной… Ты не представляешь, сколько всего произошло. И лучше тебе не представлять… Самое плохое позади, надеюсь.

Никого Ирина не была так рада видеть, как этого мужчину. Никто не вызывал у нее столько подозрений, как он. Она любила его и боялась, что это чувство испепелит их обоих. Они относились к той категории людей, которые не могут жить в спокойствии и счастье, а напротив – неуклонно движутся к катастрофе. Так ей казалось в эту минуту. Можно ли переломить ход событий? И от кого это зависит?

Илья целовал ее долго и страстно, словно в соседней комнате не было Корнея и Ани; словно во всем мире были они одни.

– Откуда у тебя мой браслет с изумрудами? – спросила она, когда смогла говорить. – Это ты… убил Мишу?

Скажи он «да», это бы ничего не изменило сейчас. Возможно, потом… когда-нибудь. Но не в этот миг! Бывают мгновения жизни, которые нельзя измерить и понять. Они как полная чаша, когда не хочется расплескать ни капли. И всё имеет право на существование, всё можно простить и принять. И ничего не потерять при этом. А только приобрести.

– Браслет Корней принес… Позвать его? Пусть объяснит тебе, что…

– Не надо!

Ирине не хотелось дальше расспрашивать, не хотелось самой отвечать на вопросы. Ведь ей пришлось бы признаться в том, что она наняла детектива следить за Ильей и вдобавок зачем-то переспала с ним. Но скажи она об этом Илье, в их отношениях ничего бы не изменилось. Так же, как после его признания в убийстве. В глубине души она тешила себя надеждой, что он невиновен. А он не считал себя вправе упрекать ее – ни в чем.