Продавец времени

Наутро Неждану разбудили голоса – за столом сидели Чара и Лесьяр. Чара – в простом льняном сарафане, босоногая, волосы перехвачены голубой лентой, ворот рубахи Лесьяра был распахнут, рукава закатаны до локтей, оголив сильные руки с тонкими запястьями, прикрытыми широкими зарукавьями. Оба – и Чара, и Лесьяр – склонившись над плоским блюдом, заполненным водой, что-то смотрели в отражении и переговаривались тихо.

– Может, у дальнего ручья посмотреть? – говорила Чара, показывая пальцем.

Лесьяр упрямо качал головой:

– Далеко. Если Жница нападет, негде укрыться будет…

Погорка тихонько вздохнула, тайком – Неждана заметила это и почувствовала укол ревности, – посмотрела на аптекаря, задержалась взглядом. Тот, кажется, тоже почувствовал ее взгляд, посмотрел в глаза Чары быстро и тут же отвел их, кивнув на воду:

– Остается Черная расщелина…

На этот раз Чара покачала головой:

– Там уже нет ничего, три сезона как нет.

Неждана села, оправила одежду:

– О чем речь? Чего нет?

Чара повернулась к ней, посмотрела с интересом.

– Да вот, думаем с Лесьяром, как Жницу напоить….

– Напоить? – княжна подсела к столу.

Чара кивнула:

– Ну да. Жница – вечно голодная мара, она не успокоится, пока не утолит свой голод…

Княжна уже слышала это все прежде. Сейчас ей удалось рассмотреть погорку. Невысокая, ладная, со светлыми, словно бирюза, глазами и льняной косой, она походила на подростка, хотя, судя по речам, была старше.

– Как можно напоить вечно-голодное? – спросила, не дослушав.

Чара посмотрела на нее с осуждением, но все-таки ответила:

– Это смотря чем пытаться накормить. Если кровью живых, то можно, но не надолго. Если снадобьем сильным, то можно навсегда. Но снадобье должно быть подобрано особо… – она посмотрела на княжну внимательно. – Вот что разбудило твою Жницу?

Под взглядом волшебницы Неждане стало неловко, она повела плечом:

– Не знаю… Я угостила ее купленным у Лесьяра отваром.

– Украденным, – напомнил аптекарь.

Девушка вскинула голову, вздернула нос:

– Я оставила деньги. Выходит, купила…

Лесьяр не успел ответить – Чара, прервав их перепалку, предложила:

– Я кажется знаю, что делать… Нужна живая вода. – Лесьяр закатил глаза, покачал головой. Чара настаивала: – Не та, что ты подумал, а особая, собранная из последних вздохов мотыльков.

Она посмотрела на аптекаря, во взгляде плескалась жажда внимания и похвалы.

Лесьяр задумался:

– А что, может и получиться… Луг здесь недалеко, у самого мостка. И время сейчас самое подходящее.

Неждана выпрямилась, улыбка, появившаяся было на ее губах, медленно таяла.

– Какие мотыльки? Какой последний вздох? Это же просто мотыльки… Вы меня сейчас разыгрываете?

Чара усмехнулась. Лесьяр ответил вместо нее:

– Нет. Мотыльки обычные. Они живут недолго и быстро уходят в Кощье царство, чтобы возродиться вновь. А потому все время как бы на границе обитают, между живыми и мертвыми… Нет, это отличная идея.

Чара повернулась к нему, посмотрела строго, напомнив:

– А после вы уйдете, как ты обещал моему батюшке.

Она встала и быстро вышла из избушки, оставив Неждану и Лесьяра готовиться к работе. Аптекарь встал, подошел к печи, снял с нее корзину, доверху наполненную всяким скарбом – там были и склянки, и туески, и котомки, и берестяные свитки, и воск для печатей, и связка свечей, и огниво, и пара блестящих, будто из рыбьей чешуи перчаток. Лесьяр, внимательно осмотрев содержимое, вытащил несколько фляжек.

– А как их собирать, вздохи эти? – спросила Неждана, наблюдая за сборами Лесьяра.

– На песню.

У Нежданы округлились глаза:

– К-какую песню?

Юноша задумчиво посмотрел на нее, будто увидев впервые, отозвался просто:

– Поминальную… твое дело – петь, мое – сбирать. Так и справимся. – Он направился к выходу, толкнул дверь. Обернувшись к Неждане и отметив, что та не пошевелилась, поторопил: – Ну, пойдем же! Времени мало!

Тем же путем – через мостик над омутом, обернувшись к изнанке мира, они вышли на вчерашнюю поляну. Русалки и болотницы, вынырнув из тени, смотрели настороженно, но близко не подходили, хоть наблюдали с ревнивым интересом.

Оказавшись на берегу, Лесьяр прошел дальше, свернул с тропинки к соснам и ушел к дальней излучине. Там, укрытая от чужого взгляда, оказалась поляна. Сочная осока доходила Неждане до пояса, утреннее солнце подсвечивало траву, делая ее полупрозрачной, сказочной, а крохотные капельки росы, поднимавшиеся над ней, преломляли золото наступающего утра – и будто огоньки поднимались к небесам. Княжна завороженно наблюдала, даже не сразу заметив, что поляна эта вся от края и до края усеяна мотыльками.

Лесьяр, остановившись у края поляны и стараясь не шуметь, поставил склянки на поваленный дуб, стянул сапоги, пристроил их рядом, сбросил с плеч рубаху и, оказавшись обнаженным по пояс, закатал штаны до колен. Взяв в руки склянку, обернулся к княжне, посмотрел строго:

– Ты тут стой, в воду не ходи, не то русалки на дно утащат.

Неждана кивнула и послушно сделала шаг назад.

– Ну, готова? – Лесьяр смотрел пристально, ожидая согласного кивка. Девушка кивнула, припоминая строги поминальных песен. – Начинай тогда…

Девушка откашлялась, затянула тихо: