Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР

Вторая гипотеза состоит в том, будто Горбачев встал на путь рыночной ориентации, только убедившись, что попытки провести преобразования «в духе Андропова» не увенчались успехом. Тогда, может, самостоятельно, но не исключено, что и с чьей-нибудь «помощью», был сделан «следующий шаг», правда, уже в совершенно иную сторону. Таким образом, можно предположить, что на каком-нибудь из последующих этапов своего правления он мог прийти к выводу о якобы практической невозможности добиться реального улучшения состояния столь разнородной и объемной экономики как советская в рамках существующей системы социализма. Входе такого размышления уже «вполне естественно» можно было прийти и к выводам о необходимости нарочитого ослабления руководящей роли Коммунистической партии, поскольку легко предположить, что в первую очередь с ее стороны можно ожидать реакции сопротивления «реформам» такого рода.

По третьей из бытующих в исследовательских кругах и литературе гипотезе, у Горбачева просто не хватило (или они вовсе отсутствовали) соответствующих качеств его личности, сил, чувства ориентации и перспективы, для того чтобы успешно противостоять и справиться с нарастающими аппетитами, интересами и амбициями антисоциалистических сил, быстро приобретающими угрожающие размеры и активность по мере развертывания «реформ». Нам кажется уместным обратить здесь больше внимания именно последней из указанных гипотез.

Впрочем, какими бы ни были первоначальные намерения и планы Горбачева, объявленные им реформы 1985 года на деле способствовали сплочению и активизации всех существующих до того антисоциалистических и прокапиталистических сил в стране.

Многочисленные пространные выступления и речи Горбачева о необходимости проведения реформ были восприняты со стороны этих сил как некий недвусмысленный сигнал и даже чуть ли не приглашение занять более активную позицию и место в политической жизни страны. Нисколько не удивительно, что ключевым моментом осуществления стремлений подобного рода стали знакомые по другим случаям в истории характерные лозунги и требования буржуазии о «свободе и законности». В данной конкретной ситуации речь шла, конечно, в первую очередь об узаконивании находящихся до тех пор вне закона антиобщественных и, по сути дела, антисоциальных видов деятельности.

Именно на этом и начал сдавать свои позиции, а под конец и полностью капитулировал Горбачев, у которого, кроме избытка амбиций и эмоций, кажется, так и не оказалось в наличии как нужных сил и уверенности характера, так и опыта и соответствующего уровня теоретической подготовки. В своем почти болезненном стремлении к достижению молниеносного, ослепительного и к тому же безболезненного успеха он, очевидно, решился поставить «на карту» усиливающегося блока чисто партийной и государственной бюрократии, уже связанного с отраслями и секторами «второй», частнособственнической экономики, и весьма значительной прослойки «советской» интеллигенции, выражающей и отстаивающей их интересы.

По всей вероятности, Горбачев пришел к такому решению по соображениям своей личной политической карьеры, а также, возможно, и собственной безопасности. Без сомнения, определенную роль в этом сыграли его склонность и податливость к низкопоклонству, подхалимажу и раболепию, безосновательному возвеличиванию неких его «особых» талантов и одаренности, равно как и не очень выясненных «заслуг» и «выдающегося» личного вклада.

Гипотезу об изначальной приверженности Горбачева к идеям и принципам социал-демократии поддерживает немало людей. Среди них есть как его сторонники и последователи, одобряющие его курс на разрушение социализма, так и его противники, ненавидящие его по тем же самым причинам. Обычно приводится ряд доказательств того, что он относился с симпатией к социал-демократии западного типа еще задолго до того, как избрался на пост генерального секретаря КПСС. Напоминают и о том, что еще до 1985 года он поддерживал тесные связи с деятелями типа Александра Яковлева и Эдуарда Шеварнадзе, являющимися наиболее отъявленными сторонниками социал-демократии в его ближайшем окружении.

* * *

Имеется также и ряд свидетельств, что чуть ли не с самого момента вступления во власть в действиях Горбачева уже обнаруживались некие лишь ему одному известные цели, не имеющие ничего общего с официально выдвигаемыми. По словам Яковлева, например, когда еще осенью 1985 года в доверительном разговоре с Горбачевым он подбросил ему идею разрушить КПСС, разделив ее хотя бы на две отдельные партии, тот просто сказал, что время для этого пока еще не наступило.