Продавшие социализм: Теневая экономика в СССР

Начало такой открытой атаке было дано после встречи Горбачева и Раисы Максимовны с рядом руководителей и известных представителей средств массовой информации. В своей книге «Гласность Горбачева» (1999 г.) Джозеф Гиббс отмечает, что на этой встрече тогда еще недавно избранный генеральный секретарь призвал к «открытой, конкретной и конструктивной критике допускаемых недостатков и упущений». Вскоре после этого на страницах газеты «Советская Россия» появилась откровенно уничижительная статья в адрес первого секретаря Московского горкома КПСС Виктора Гришина. (Гришина, как и его ленинградского коллегу Романова, после смерти Черненко считали наиболее вероятными кандидатами на пост генерального секретаря. Однако, судя по некоторым данным, оба они, в силу «неких случайностей и недоразумений технического характера», не смогли лично присутствовать на заседаниях высших органов партии, на которых предстояло избрать следующего генерального секретаря КПСС). Вскоре после публикации упомянутой статьи Гришина освободили с поста руководителя Московского горкома КПСС. На его место выдвинули Бориса Ельцина, которого тогда считали союзником Горбачева.

Активность Горбачева и его окружения в действиях по приданию нового смысла политике гласности еще интенсивнее продолжалась осенью 1985 года. Очевидно, чувствуя поддержку от присутствия рядом с собой почти неотступно следовавшей за ним его супруги, недавно избранный генеральный секретарь с удивительной энергией все чаще и настоятельнее продолжал взывать к кругам интеллигенции и средствам массовой информации… усилить критику против партии и всей ее истории. Вместе с тем, им также был предпринят ряд мер по ослаблению влияния партии на деятельность средств массовой информации. Причем произошло это не просто вследствие прекращения действия соответствующих «решений и директив» (как любят изображать некоторые), а путем передачи непосредственного руководства данной сферой в руки лиц, относящихся открыто враждебно к КПСС и социализму.

* * *

Разумеется, в деятельности средств массовой информации следовало произвести ряд перемен, связанных прежде всего с облегчением чересчур громоздкой бюрократической системы контроля и цензуры в отношении культуры, книгоиздательства, радио- и телепередач, печати и т. д.

Однако ввиду исключительной важности данных сфер, изменения в них следовало бы производить чрезвычайно умеренно, деликатно и тактично. Увы, подход Горбачева к этим делам был, как казалось на первый взгляд, поспешным и не до конца продуманным. В результате «новая политика гласности», объявленная, непосредственно организованная и всячески поощряемая при его личном участии, в действительности обернулась деятельностью, чреватой самыми пагубными последствиями как для авторитета, самочувствия и способности к руководству самой Коммунистической партии, так и для возможности дальнейшей спокойной, уравновешенной и полнокровной жизни общества в целом. Дестабилизирующие последствия такой политики весьма ощутимо стали давать о себе знать уже в 1987 году.

Несколько позже в своих «Мемуарах» (изданных в Нью-Йорке в 1995 г.) Горбачев попытается свалить с себя всякую ответственность за последующее катастрофическое развитие событий в стране. Так, он пишет, что «гласность вышла за все представляемые нами рамки и приняла измерения не поддающегося контролю процесса».

Все это, по меньшей мере, неточно. В действительности Горбачев не только на словах, но и вполне конкретными делами всячески поощрял и толкал свою «новую гласность» как раз к тем крайностям и рецидивам, о которых он напишет позже в своих мемуарах как о «не поддающихся контролю».

Тут следует отметить, что между ним и определенными кругами в средствах массовой информации существовали чрезвычайно близкие, чуть ли не «любовные» отношения, — в смысле переносном, конечно. Горбачев то и дело обращался к ним с призывами о помощи, содействии и одобрении его действий и инициатив. Во время своих частых встреч с представителями данных кругов и групп он, как правило, старался подчеркнуть, как высоко он их чтит, как рассчитывает на поддержку с их стороны. Он открыто подталкивал их к все более разнузданным нападкам на партию и ее историю, одновременно с этим вполне целенаправленно отнимая у партии возможности осуществления любого руководства и контроля деятельностью СМИ. Лишь окончательно убедившись в необратимости совершенного им в этой сфере, он и сам отказался от каких бы то ни было попыток ее контроля.