— Нет, — буркнул я, прижимая к груди свою добычу — почти наполненную найденной в саду крупной земляникой кружку с отколотой ручкой. — Если я здесь, значит, это и мой дом.
— Ты ошибаешься, — хором сказали прошлые жители белого домика.
— Ты гость, — продолжала моя старая знакомая, — который ведёт себя так, будто он здесь хозяин. Ты никто, решивший, что сможет поставить нас на путь истинный.
— Я не собирался этого делать!
— Ещё как собирался, — буркнул малыш. — Ты хотел починить то, что невозможно починить. Ты хотел заставить нас жить в мире, который ты перекроишь на свой лад. А мы этого не хотим. Нам хорошо живётся и посреди развалин. Эта развалюха наша. Те, кто жил здесь раньше, взрослые, сделали её такой, и только так нам теперь жить.
— Но у тебя в любом случае ничего не выйдет, — сказала зеленоглазая девочка. — Ты умрёшь здесь. Твои кишки будут кишеть червями, а глаза выклюют вороны. Крысы пожрут твоё тело, не оставив и косточки. И тогда мы сможем жить нормально, нам никто не будет мешать.
— Я не хочу на это смотреть, — захныкал мелкий, теребя сестру за подол. — Я не хочу видеть, как его сожрут крысы! Пусть уйдёт. — Он перевёл взгляд на меня и топнул ногой. — Убирайся, ты!
— Но я не могу, — пробормотал я. — Я не знаю, как попал сюда, и не знаю, как уйти.
— Плевать, уходи, — с всё нарастающей угрозой в голосе сказал старший мальчик. — Или мы прогоним тебя. — Он наклонился и поднял с земли кусок штукатурки. — Уходи!
— Я…
Мальчика бросил в меня свой снаряд, но тот пронёсся над моей головой. И всё равно я вздрогнул, роняя кружку с земляникой.
— Не попал! — крикнул я, чувствуя, как на моих глазах вскипают слёзы обиды. Я же всего лишь хотел помочь…
Но следующий бросок угодил мне в плечо. К нему присоединились остальные, в меня полетели щепки, камни, обломки мебели и даже битая посуда.
— Убирайся! Прочь! Возвращайся к себе!
Я попятился назад, но после ещё пары попаданий развернулся и побежал. К горлу подступал комок, слёзы становилось всё труднее сдерживать, но я старался, совсем как в детстве.
Как в детстве? Но я ведь и есть ребёнок…
Мои преследователи не оставляли меня до тех пор, пока я не добежал до кромки леса, в который плавно переходил сад. Но я бежал, не останавливаясь, пока не понял, что вообще не знаю, где нахожусь. Я упал на колени и, наконец, разрыдался, думая, что в этом дремучем лесу меня уже точно никто не увидит.