Продавцы грёз. Том первый (СИ)

Эти слова звучали очень глупо посреди всех этих руин. Но ничего другого я придумать не смог.

Моё сердце рвалось на части. Я чувствовал, как вздрагивает от рыданий девочка в моих объятьях, чувствовал её боль… Всё вокруг было несправедливостью… Маленькие девочки не должны ненавидеть с такой силой, не должны плакать с такой безысходностью.

Наконец, Орайя успокоилась. Утирая слёзы кулачком, отстранилась.

— Может, объяснишь мне? — спросил я.

— Объясню. Если ты выживешь, конечно.

— Опять попытаешься меня убить?

— Да. Когда-нибудь. Если доживу. Мы теперь в одной тарелке, по крайней мере, на время. А пока… терпи.

Кажется, я стоял на коленях? Почему же я сейчас лежу? Это земляничный сок на моих руках? А почему весь живот…

Моё тело пронзила адская боль, в то же время я не чувствовал ничего ниже поясницы. Орайя шагнула ко мне, и её левый глаз вспыхнул красным. Ощущение такое, будто в глаз вонзили раскалённую шпагу. Мои глаза начали закрываться, и я хотел, чтобы они закрылись — так мои муки закончатся. Маленькие детские ручки вцепились в мои виски и тряхнули голову.

— Нет, ты не закроешь глаза. Только не после того, как смог успокоить меня, — жестоко проговорила Орайя и ещё раз тряхнула мою голову.

Я разевал рот, стараясь исторгнуть крик, но не издавал ни звука. Казалось, что я корчусь в муках, но ни одна мышца моего тела не дёрнулась. Перед глазами плыли красные круги, тело перестало меня слушать.

Но я всё ещё жил.

— Только не умирай, пожалуйста. Алексей, только не умирай…

Глава двадцать первая

— Держи его, держи! Орайя, не отпускай его!

До цели оставалось около полусотни метров, когда пулемётчик с вражеского дирижабля вновь их увидел. Очередь прошла буквально в шаге от бегущих, переметнулась на ближайший дом, зазвенела о сталь крыши.

Корос тащил Алексея на плече, Капитан бежала рядом, держа раненого за безвольно болтающуюся при каждом шаге руку, Орайя двигалась следом. Взгляд девушки был затуманен — она «держала» раненого, не давая ему умереть.

Вторая очередь ушла в другую сторону, прошивая крыши домов. Кажется, сделав вывод, пулемётчик переключился на их дирижабль, низко висящий над дальним концом деревни — в такую крупную мишень не попасть было сложно. Но вражеский пулемётчик справился и в этот раз, выпустив всю очередь в стену.

За этой очередью последовала небольшая пауза, возможно, меняли стрелка. Либо до этого были какие-то проблемы с наводкой. В любом случае, следующая очередь пришлась гораздо, гораздо ближе к цели. Но всё равно в стену.

— Всё, — выдохнула зеленоглазая, — я сделал всё, что могла!

— Он выживет? — спросила Капитан.

— Он связан с Продавцами грёз, просто так он не умрёт.

— Ты расскажешь мне об этом всё.

Орайя ничего не ответила. Бросив быстрый взгляд через плечо, она резко остановилась, развернулась на пятках и выстрелила из обоих стволов своего обреза. Раздался крик. Он не успел смолкнуть, когда стреляные уже вылетели из стволов, а сама убийца бежала, на ходу доставая новые патроны. Но больше их преследовать не пытались, оставив эту обязанность команде воздушного судна.

Деревенские сопротивлялись, как крысы, загнанные в угол. Несмотря на то, что работорговцам удалось ворваться за стену посёлка, победа всё ещё могла достаться кому угодно: у Зоша в рукаве оказалась припрятана пара козырей. На один из этих козырей нарвался первый «танк», въехавший в деревню: стоило ему проехать буквально несколько домов, как под его гусеницами взорвались две мины. Сейчас боевая машина работорговцев горела, огонь уже перекинулся на соседний дом, но пока тушить пожар было некому — на окраине деревни завязался полноценный бой.