Продавцы мечтаний (СИ)

  Антон услышал два выстрела, потом вопль и треск снегохода, врезавшегося в дерево. Орайя упала рядом и победно улыбнулась.

  Рёв снегоходов преследователей стих. Антон выпрыгнул из-за укрытия и выпустил остаток обоймы в готовящихся к стрельбе противников. Попал в одного, выбив того из седла. Во второго промахнулся, и тот ответил нескончаемой автоматной очередью.

  Землянин валялся на снегу, слушая, как пули рвут железную обшивку снегохода. Если одна попадёт в бензобак, им не поздоровится. Большого взрыва, конечно, не будет, но им и маленького хватит.

  Орайя поняла это одновременно с ним.

  - Есть патроны?

  - Нет.

  - Плохо. Выкатываемся с разных сторон. Я попробую его снять.

  - Хорошо.

  - На счёт "три". Раз, два... ТРИ!

  Антон покатился по снегу. Оказавшись вне укрытия, он рванул к деревьям, держа направление к снегоходу убитого им ездока. Автоматчик дёрнул стволом в разные стороны, видимо, думая, в кого стрелять, и направил автомат на Орайю, залёгшую в снегу и начавшую стрелять. Он успел выпустить короткую очередь и упал лицом вниз. Орайя тоже хороший стрелок.

  - Есть! - заорал Антон. Он чувствовал только злую радость. Забылась даже убитая им девочка, чьё лицо стояло перед ним всю погоню. Они спаслись. - Орайя, ты... Орайя!

  Орайя лежала, уткнувшись лицом в снег, и под её правым боком растекалось красное кровавое пятно.

  - Орайя!!!

  Он брёл по степи, проваливаясь по колено в снег. Снег, набившийся в ботинки, уже почти не таял. Но ему было плевать на это. Он оголодал, замёрз и хотел умереть. Но смерть упорно не шла к нему.

  Это продолжалось уже три дня.

  Орайя умирала долго. Она не приходила в сознание, лишь изредка стонала, от чего на её губах пузырилась кровь. Антон рыдал, стискивая её левую ладонь, и не знал, как помочь. Он перевязал её рану бинтами из аптечки, найденной на снегоходе. Вколол ей шприц какого-то препарата, название которого не мог прочитать из-за слёз. Но всё было без толку.

  Когда кровь перестала пузыриться на её губах, Антон отрезал себе прядь её волос, поцеловал любимую в щеку и сел на снегоход. Похоронить её он всё равно не мог.

  Бензин кончился на исходе дня. Его больше никто не преследовал, хотя Антон был бы рад, если б кто-нибудь догнал его. Так он мог бы присоединиться к Орайе. Но баки у всех вездеходов одинаковые, а преследователи, видимо, оставили часть горючего на обратную дорогу.

  Этой же ночью кто-то сжёг весь лес. Антон долго стоял и глядел в небо, с которого сыпались снаряды с напалмом, и сжимал в кулаке прядку волос. Это был подходящий похоронный костёр для Орайи, кто бы его на зажёг.

  Лес догорал ещё долго. Антон видел огненное зарево даже следующей ночью, когда, свернувшись в клубок, валялся на снегу и ждал, когда замёрзнет. Но погода подвела. Задул влажный и по-весеннему тёплый ветер. Потом пошёл снег. Антон пустился в дорогу, лишь в тот момент, когда чуть не превратился в сугроб.

  Деревья становились всё реже. Кажется, землянин возвращался не в ту сторону, откуда они пришли. Но ему, в принципе, было плевать. Всё равно с дирижаблем один он бы не управился. Да и куда ему теперь лететь?

  Правая рука вновь начала чудовищно болеть. И дело было уже не в рваных связках. Ныла рана на руке. Антон раз снял куртку, чтобы посмотреть на неё, но больше не рисковал. Края раны распухли и почернели, от неё дурно пахло. Вскоре запах стал ещё хуже, и правый рукав насквозь промок от гноя. Но это было радостной вестью. Возможно, он скоро присоединиться к Орайе.

  Вечером четвёртого дня Антон наткнулся на людей. Это был большой лагерь, со множеством машин, рядом с которыми стояли платки и полыхали костры.

  Антон бросился на сторожей с воплями, надеясь, что его застрелят, но те лишь оглушили обессилившего путника и поволокли куда-то. Его забросили в самую большую палатку, стоящую у внушительной машины или, скорее, танка.

  - Кто это? - с интересом спросил бородатый мужчина, с аппетитом поедающий кус зажаренного мяса.

  У Антона свело живот от голода. Но вслед за голодом появилось отвращение. На столе рядом с бородатым лежала человеческая берцовая кость.

  - Не знаю, - буркнул один из сторожей. - Пришёл из леса, пытался напасть. Я бы его сразу к остальным отправил, но рожа у него больно знакомая.

  Людоед внимательно уставился на Антона. Землянин тоже мог поклясться, что видел где-то татуировку на его лице. Она изображала морду какого-то ящера.

  - У тебя хорошая память, Ном, - сказал, наконец, людоед. - Это человек женщины, которая известна под прозвищем Капитан. Антен, кажется?

  - Антон. А ты Хаз. И ты, кажется, не ешь человеческое мясо.

  - Умница, я Хаз. И я ем человеческое мясо, просто некоторые чистоплюи вроде Капитана этого не знают. Надо будет заломить за тебя цену побольше, она ведь перестанет с нами работать после этого... Но ты один. И что же ты потерял в этом зимнем лесу? И где Капитан?

  - Не знаю.