Продавцы мечтаний (СИ)

  Нет, это не были люди других Продавцов. И даже не разбойники. Наверное, это можно было назвать бегством.

  В месте, где мы остановились, основную дорогу пересекала другая, проложенная уже после войны. Две жалкие вытертые в траве колеи. И по ним шли люди, десятки, сотни людей.

  Они выглядели жалко и пугающе одновременно. Оборванные женщины и мужчины, дети, в основном подростки, малышей не было видно. Так же, как и стариков. Не увидел я и вездесущих собак, хотя живо представлял этих тощих облезлых шавок, снующих туда-сюда и бессмысленно лающих. Людей сопровождали лишь тощий скот. Быки и чудовищно затасканные и грязные лошади были запряжены в телеги, коровы плелись рядом. Там, где не хватило животной тягловой силы, её заменили люди. Бородатые, грязные мужики, едва тянущие свою ношу. Преждевременно постаревшие от работы женщины и слишком молчаливые подростки тупо шагали рядом.

  Телеги до отказа были завалены домашним скарбом и съестными припасами. Впрочем, припасов могло бы быть и больше. Но ни стариков, ни детей на телегах я не видел. Даже беременных баб, хотя здесь их должно быть навалом - местные женщины рожают практически ежегодно. Единственными ездоками оказалась дюжина мужиков, вооружённых арбалетами или, в лучшем случае, допотопными винтовками. Видимо, среди беженцев были лишь те, кто мог шагать самостоятельно.

  Вопросы о стариках, маленьких детях и беременных женщинах отпали сами собой. Мне стало дурно, несмотря на то, что я, казало бы, привык уже ко всему. Но я ошибался. От мысли о том, что сделали с теми, кто не смог продолжать путь, мне сделалось ещё хуже.

  Зачем пропадать дармовому мясу? А припасов у них и без того немного...

  Два наших охранника, ехавших вместе с кучером, поначалу напряглись, но теперь спокойно переговаривались, кидая презрительные взгляды на беженцев.

  - А вон та ничего, - расслышал я. - Тощая только... Но, ручаюсь, за пару банок тушёнки на всё пойдёт.

  Кучер и второй охранник рассмеялись.

  - Да её тебе за пару банок насовсем отдадут, - хмыкнул кучер.

  - На кой хрен мне такая тощая? Кормить её ещё. Нет, дома меня жена ждёт, а так перепихнуться...

  - Думаю, можно обойтись и без этого, - холодно произнёс я. Мне хотелось пристрелить всех троих.

  Слуги мигом напряглись. Женатый охранник что-то промямлил, но я так и не понял - что. Видимо, при начальстве (не хотелось мне после рабства называть себя "хозяином") он оказался не таким уж и бойким.

  - Что здесь происходит? - спросил я.

  - Беженцы, - пояснил кучер.

  - Я вижу, что не божьи коровки. Откуда?

  - С востока, - продолжал играть в кэпа кучер. - Там эпидемия. Болезнь какая-то. - Да он издевается. - Поголовно народ мрёт. Говорят, что это из-за людоедства. Мол, съели заражённого трупа, и понеслась. А в тех краях молодых жрут, не разбираясь, от чего они умерли. Да и старичьё тоже. Но сейчас, говорят, приходится терпеть, чтобы самому не заболеть. Вот видите, господин, даже собак пожрали.

  - А коров с лошадьми оставили, - хмыкнул я.

  Кучер презрительно хмыкнул в ответ, будто он знал какую-то прописную истину, а я нет. Что, конечно же, говорило о моём невысоком уровне интеллекта. Я взбесился ещё больше.

  - На лошадях пахать надо, - сказал наконец извозчик. - А без молока и телячьего приплоду как жить? Если их сожрать, то всё, хана совсем.

  - Ясно... - медленно проговорил я. Злость немного спала, я понял, что действительно сморозил глупость. - Они не нападут?

  - Вряд ли, - на сей раз отвечал менее разговорчивый охранник. - Побоятся последствий. Да и понимают, что с их дерьмом против автоматов особо не попрёшь.

  - И всё-таки не подъезжайте ближе. Я скажу, когда можно будет ехать.

  А беженцы всё тянулись со своей черепашьей скоростью. Я подумал о том, что тот рабовладельческий караван, вероятно, шагал с той же скоростью ползущего ребёнка. Но как тяжело держать даже такой темп, когда ты устал и голоден. Я нервно подумал о том, что если беженцы решат ещё и остановиться здесь на привал, то лучше будет самим сматываться.

  Но этого, к счастью, не произошло. Протянулись мимо последние телеги, загруженные орущей домашней птицей, прошло последнее стадо коров, за которыми тянулись козы и овцы, проволокли ноги охранники, замыкающие мрачную процессию. Мне показалось, что они переговариваются и смотрят на нас. Но напасть так и не решились.

  - Трогай, - сказал я, когда арьергард беженцев оказался в нескольких сотнях шагов от основной дороги.

  А сам забрался в карету. Ощущения были гадостными.

  Усевшись, я обнаружил, что Силия тоже выходила из кареты. У неё было подавленное выражение лица. У меня, наверное, тоже.

  - Несчастные люди, - прошептала девушка. - Я обязательно помогу им, когда окажусь на троне.

  Я горько усмехнулся.

  - Нет. Они и есть те, кто останется за стенами твоего кукольного домика.

  Глава седьмая