Продажная девка Генетика

Если ликвидировать животноводческую отрасль, то высвободившиеся шесть этих тысяч гектаров принесли бы нам дополнительно не менее 30 млрд. рублей. Вот в какой бараний рог гнут нас реформы. А ведь за те тридцать миллиардов я бы животноводов кормил, одевал, зарплату бы им платил, да еще конфеты бы каждый день покупал, лишь бы люди сидели дома.

Тем не менее от животноводства мы не откажемся уже хотя бы потому, что там занято около четырехсот работников. Куда они денутся? Чем займутся?»

Зияющих таких дыр год от года становилось все больше, их едва успевали латать. А тут еще Дмитрий Жамкович нет-нет да и заглянет в соседний кубанский колхоз «Гранит», из которого когда-то был изгнан, посмотреть, куда там поворачивается линия с реформами. Возвращался мрачный, Шумскому говорил: «Поля в бурьянах, фермы без дверей, без окон. Одни стены да стропила… Предлагают мужики, чтобы мы взяли приграничный массив, засеяли, а урожай поделили».

Как-то лет пять назад встретились на меже, все обговорили и ударили по рукам. «За границей» кукурузу сеяли и убирали казьминцы, «Граниту» по этой сделке отстегнули 170 млн. рублей. Понравилось. И на тебе — запросились бежать с Кубани к Шумскому. Пришлось отправиться на разведку и послушать тамошнее отчетное собрание.

…В зале было темновато, сиротливо горела пара плафонов над сценой, видимо, из экономии. Да еще черная кайма вокруг сцены навевала нечто скорбное. Собрание началось с выступления главного экономиста Е. Пискуновой. Будто камни в омут, в зал падали горькие слова: «Долгов накопилось более полумиллиарда рублей. Картошки накопали меньше, чем сажали. Зарплаты полгода не выдавались. Поля и фермы члены акционерного общества растаскивали среди бела дня — осталось около 100 коров, 300 свиней и одна отара овец. Остальное поголовье ушло под нож…»

Народ воспринял доклад холодновато, но зал взорвался аплодисментами, когда к трибуне скромно подошел Шумский и предложил миллиард, чтобы встали с колен, и главное — навести порядок и принять на вооружение систему работы своего колхоза…

В своей шахматной партии с государством Шумский сделал хитрый ход конем, по-своему проведя приватизацию. Здесь сосчитали, кто, когда и какой вклад вложил в создание нынешнего колхозного потенциала. Экономисты подняли ведомости на зарплату начиная с 1958 г. Теперь каждый казьминец знает объемы своего имущественного пая, независимо от того, пребывает ли он на пенсии или трудится без году неделю. Это в деньгах. Что до земли, то ее на душу перепадает по 4 гектара.

Ни деньги, ни луга, ни пашни растаскивать, как в «Граните», не стали — это их долевая собственность в коллективном хозяйстве, в котором они получают дивиденды точно так же, как стригут купоны акционеры завода по производству гибридной кукурузы.

Именитые гвардейцы «председательского корпуса», чтобы люди не работали за «галочки» или пустые рубли, вопреки всем «линиям» правдами и неправдами увеличивали натуральную оплату труда — зерновыми отходами, свекловичной ботвой, соломой… И еще — всячески помогали вести личные подсобные хозяйства, с чего народ и выживал.

И это Шумский взял на вооружение. Бесплатного зерна, растительного масла казьминцам хватает под завязку. Да еще с огородов каждая семья выколачивает не один миллион. Потому и насчитал я в селе почти двести новостроек, и возводят не абы что, а просторные коттеджи, да еще предпочитают, чтобы в двух уровнях. По проектам, которые Шумский привез из Англии.

Решением общего собрания увеличен каждому колхознику земельный участок под огороды до одного гектара. Организовали их обработку, и в итоге семьи получили по 20–25 тонн зерна, которых с лихвой хватает на выращивание поросят и кур и для своего стола, и на продажу.

Шумский создал самонастраивающуюся систему, где вершину пирамиды занимают рядовые трактористы, доярки, каменщики, слесари… Система эта не рухнет и без Шумского.

В общем, лукавит Александр Алексеевич, то и дело напирая на слово «колхоз», — это агрофирма. Такая же, как во Франции, Голландии или США, с той разницей, что Америка пришла к ней через семейную ферму, а «Казьминский» прорвался благодаря своему менеджеру (а теперь, скорее, председателю совета директоров) из самого рядового ставропольского колхоза.

Да, он клянет своих партнеров за дорогие удобрения, горючее, никудышную технику, грозится перестать сажать убыточную свеклу. Но ведь выкручивается. У меня при последней встрече спросил, где и кто это делал лучше, чтобы немедленно собраться в дорогу.

Увы, я не знаю другого такого адреса.

Анатолий ИВАЩЕНКО.