Продажное королевство

– Как оставил в живых маму?

Его отец едва заметно вздрогнул – марионетка, которую дернули за веревочки, а затем отпустили.

Ван Эк дважды сложил грязный платок и спрятал его. Затем кивнул парню с девушкой.

– Делайте все, что потребуется. Аукцион начнется меньше чем через час, и я хочу получить ответ к тому времени.

– Держи его, – сказал крупный Грошовый Лев девушке. Та подняла Уайлена на ноги, и парень достал кастет из кармана. – После этого он уже не будет таким симпатягой.

– Кого это волнует? – Ван Эк пожал плечами. – Просто следи, чтобы он оставался в сознании. Мне нужна информация.

Парень окинул Уайлена скептическим взглядом.

– Ты уверен, что хочешь доводить до этого, купчик?

Уайлен призвал всю свою браваду, которую перенял от Нины, мужество, которому научился у Матиаса, сосредоточенность, которую наблюдал у Каза, храбрость, которой учился у Инеж, и дикую, безрассудную надежду, которую взял от Джеспера, веру, что, несмотря на все преграды, они все равно победят.

– Я ничего вам не скажу.

Первый удар сломал ему два ребра. От второго он закашлялся кровью.

– Может, нам сломать тебе пальцы, чтобы ты больше не мог играть на своей чертовой флейте, – предложил Ван Эк.

«Я здесь ради нее, – напомнил себе Уайлен. – Я здесь ради нее».

Но, в конечном итоге, он не был Ниной, Матиасом, Казом, Инеж или Джеспером. Он был просто Уайленом Ван Эком. Он все им рассказал.

32 Инеж

Этим утром попасть в Церковь Бартера было не так-то и просто. Поскольку та находилась неподалеку от Биржи и Берсканала, ее крыша не соединялась ни с какой другой, а к приходу Инеж вход уже охранялся стражей. Но ее не зря называли Призраком, и она была создана для того, чтобы находить тайные местечки, углы и щели, куда никто и не думал заглядывать.

На время аукциона запрещалось входить в Церковь Бартера с оружием, так что ружье Джеспера нацепили ей на спину. Она выжидала в укрытии, пока не увидела, как группа городских стражников везет тележку с досками к огромным двойным дверям церкви. Инеж предположила, что это для ограждения вокруг сцены или нефов на пальцах. Сулийка дождалась, когда они остановятся, затем заправила капюшон под тунику, чтобы тот не волочился по земле, и скользнула под тележку. Девушка зацепилась за ось, зависнув в паре сантиметров над мостовой, и покатилась прямиком по центральному проходу. Прежде чем стража довезла ее до алтаря, она упала и перекатилась под скамейки, едва не попав под колеса.

Каменный пол леденил кожу живота. Инеж поползла вдоль церкви, после чего остановилась в конце прохода и метнулась за одну из колонн западной аркады. Сулийка перебегала от колонны к колонне, а потом скользнула в неф, ведущий к часовням большого пальца. Девушка снова начала передвигаться ползком, используя скамьи нефа в качестве прикрытия, поскольку не знала, где именно патрулирует стража, и не хотела попасться ей на глаза.

Добравшись до первой часовни, она поднялась по лестнице к оранжевой часовне над ней. Ее позолоченный алтарь был построен в форме ящиков с апельсинами и другими экзотическими фруктами. Его обрамляла картина кисти Де Каппеля, изображавшая семью купцов, одетых в черное, которая стояла на руке Гезена, парившей над цитрусовой рощей.

Инеж забралась на алтарь и прыгнула на купол часовни, уцепившись за него и повиснув чуть ли не вверх тормашками. Достигнув центра, она прижалась спиной к куполу поменьше, венчавшему большой, как шляпа. Хотя девушка и сомневалась, что кто-то сможет услышать ее отсюда, она дождалась, пока из собора раздадутся звуки пилы и удары молотка, после чего поставила ногу на одно из тонких стеклянных окон, освещавших часовню, и оттолкнулась. Со второй попытки стекло треснуло и выпало наружу. Инеж натянула рукав на ладонь, чтобы выбить оставшиеся осколки, и вылезла на вершину купола. Далее прикрепила веревку к окну и спустилась по боку купола к крыше нефа, где оставила ружье Джеспера. Не хотела, чтобы оно мешало ей держать равновесие.

Теперь она находилась на кончике большого пальца Гезена. Утренний туман только начал рассеиваться, но уже чувствовалось, что день выдастся жарким. Инеж пошла обратно вдоль пальца к крутым остроконечным шпилям главного собора и снова начала подниматься.

Это была наивысшая точка церкви, но Инеж хорошо ее знала, так что проблем не возникло. Из всех крыш Кеттердама верхушка собора была ее любимой. У девушки не было веских причин изучать ее вдоль и поперек. Было полно других мест, с которых она могла наблюдать за Биржей или Берсканалом, когда работа того требовала, но она всегда предпочитала Церковь Бартера. Ее шпили можно рассмотреть с любой улицы Кеттердама, медная крыша давно окрасилась в зеленый и пересекалась шипами с металлическим витиеватым орнаментом, тем самым предоставляя идеальные опоры для рук и множество мест для укрытия. Она напоминала странную серо-зеленую волшебную страну, которую никто в городе не видел.