Продажные журналисты. Любая правда за ваши деньги

Внешнему миру ФАЦ рекламировала себя с помощью броского лозунга «За этим всегда скрывается умная голова». Но эти якобы столь умные головы порой были настолько заняты сами собой, что упускали из виду важные вещи. Во время моих первых командировок в Африку я заразился опасной тропической малярией. Во всяком случае, она считается самой опасной из всех известных видов малярии, часто завершающейся летальным исходом. Я упоминаю об этом лишь потому, что мой тогдашний работодатель не заявил о моем заболевании в профессиональную страховую ассоциацию, хотя я заболел, находясь на работе. В течение 17 лет моей работы я постоянно сталкивался с нарушением респектабельной газетой ФАЦ своей обязанности, как работодателя, заботиться о здоровье своих сотрудников. Так, например, во время служебной командировки в зону военных действий в Южном Иране у меня оказались сдавлены легкие. Но ФАЦ не заявила о моем заболевании, связанном с моей профессиональной деятельностью, в соответствующую отраслевую страховую ассоциацию. Именно так обычно и происходило.

Трудно в это поверить, трудно это понять! Я ведь уже писал, что, вероятно, являюсь последним из еще оставшихся в живых западным очевидцем уничтожения иранцев газом. В июле 1988 года они были отравлены на юге Ирана немецким ядовитым газом (а именно – горчичным газом, или ипритом). ФАЦ направила меня туда в командировку, опубликовала на своих страницах мой репортаж и сделанную мной фотографию одной из жертв газовой атаки. Однако моему тогдашнему работодателю (как и во многих других случаях) и в голову не пришло, что за время пребывания на поле боя, где применялся отравляющий газ, моему здоровью тоже мог быть причинен ущерб. Открытым текстом: ФАЦ не сообщила отраслевой страховой ассоциации и об этом случае. Те профессора, которые тогда лечили меня в клинике от долговременных последствий моего пребывания в зоне отравления (в результате которого я, между прочим, заболел раком) и были уверены, что мне, отравленному ядовитым газом, осталось жить всего несколько дней, посоветовали срочно сочетаться браком с моей спутницей жизни. Таким образом, с точки зрения лечивших меня тогда профессоров, я был обязан ФАЦ свадьбой без свидетелей, без обручальных колец и без приглашенных гостей. К изумлению медицинских работников, я выжил, переборов последствия отравления горчичным газом, как и многие другие последствия моего пребывания в зонах военных конфликтов. По прошествии 25 лет целый ряд тяжелейших заболеваний и производственных травм, жертвой которых я стал на протяжении моей работы в ФАЦ, были, наконец, признаны отраслевой страховой ассоциацией профессиональными заболеваниями. Согласно заключению страховой отраслевой ассоциации, я вернулся из служебной командировки в качестве военного корреспондента ФАЦ, направившей меня в Южный Ирак, с «профессиональным заболеванием BK 1311 (горчичный газ)». Прошло более 25 лет, прежде чем мое заболевание было признано профессиональным, и ФАЦ не особенно помогала мне подготовить для страховой отраслевой ассоциации необходимые документы. Совсем наоборот! Вы, читатели, вероятно, и представить себе не можете, какие сложные препятствия приходится преодолевать немецкому журналисту, чтобы отраслевая страховая ассоциация официально признала его жертвой воздействия отравляющих газов. Дело в том, что на протяжении нескольких десятилетий отраслевой страховой ассоциации не приходилось сталкиваться со столь запущенным случаем. В декабре 2013 года я в своем письме отвечавшему еще тогда за мой случай ответственному редактору ФАЦ поинтересовался: «Могу ли я попросить вас объяснить мне, почему вы, несмотря на то, что знали о применении отравляющих газов в том районе, все-таки направили меня туда в командировку и не сообщили об этом (как и о многих других моих командировках, имевших тяжелые последствия для здоровья) в профессиональную отраслевую страховую ассоциацию (BGHW)? Ведь вы не могли не знать, что взрыв боеприпаса, содержащего горчичный газ, вредно сказывается на здоровье человека». Через два месяца я получил из одной франкфуртской адвокатской конторы письмо, смысл которого сводился к тому, что вопрос сочтен не заслуживающим дальнейшего рассмотрения.