Продажные журналисты. Любая правда за ваши деньги

Вот вам другой пример. Когда бывший федеральный канцлер Гельмут Коль посещал во франкфуртской редакции ФАЦ тогдашних ответственных редакторов политического раздела ФАЦ Иоганна Георга Райсмюллера и Фрица Ульриха Фака для доверительной беседы, мы, редакторы, гордились тем, что нас посетил такой «высокий гость». Нам, журналистам, и в голову не приходило, что подобная близость может и коррумпировать. Напротив, мы прямо-таки горели желанием, чтобы представители элиты уделяли нам внимание и таким образом. Многим, например Франкенбергеру из ФАЦ, и вправду удалось этого добиться. Но какой ценой? Мы еще подробнее коснемся этой темы.

Бывший главный редактор и консультант СМИ Михаэль Шпренг пишет о Коле и его отношениях с журналистами следующее:

Известно, что для Гельмута Коля существовало только два типа людей. Те, кто был за него, и те, кто был против него. Аналогичным образом он классифицировал и журналистов. Его отношение к свободе прессы было чисто инструментальным: хорошим журналистом был для него тот, кто позволял ему использовать себя в качестве инструмента. Тех, кто – как я – относился к нему с определенной принципиальной симпатией, он быстро зачислял в «свои», в «сторонники Коля», и требовал от них безоговорочного повиновения^[137].

В ту пору, когда Коль приезжал к нам в редакцию и посещал Райсмюллера и Фака, я бы не поверил сказанному выше. Но, вероятно, так оно и было в действительности. Издатели ФАЦ Фак и Райсмюллер, с точки зрения Коля, были, вероятно, лишь инструментами, орудиями для достижения его целей. Сегодня другие политики используют в качестве своих орудий других журналистов, которые этого, возможно, и не замечают или же не желают отдавать себе в этом отчет.

Кстати говоря, люди вроде названных выше издателей ФАЦ в определенной мере навязывали нам свой тип мышления. Посредством языка, которым мы должны были пользоваться. Никогда не забуду, как ответственный редактор ФАЦ Иоганн Георг Райсмюллер ворвался в редакцию с распечатанным текстом и закричал: «Кто это редактировал?» В одном месте текста было написано «синти и рома». И Райсмюллер произнес, громко, ясно и недвусмысленно: «Это цыгане! Запомните хорошенько: цыгане». Нам, редакторам политического раздела ФАЦ, нельзя было писать «синти и рома». Это было в самом начале моего обучения профессии журналиста. Мой коллега профессор Райнхард Ольт, германист по образованию, и я, сидя в редакции новостей ФАЦ, долго смотрели друг на друга. «Цыгане» – такое откладывается в памяти. Так мышление направляется в определенное русло. Так молодого человека, еще в период профессионального обучения, формируют через язык.