Продажный ангел

Юлдуз быстренько состряпала нехитрый завтрак — а Станислав включил телевизор.

Как же приятно было пить маленькими глоточками ароматный горячий кофе и жевать бутерброды с сыром — пока за окном сыплется снежок!.. Юлдуз сама не заметила, как успокоилась.

По ТВ показывали популярный японский сериал. Красивые актеры. Эмоциональные диалоги. Лихо закрученный сюжет.

Юлдуз подумала, что давно не сидела так расслабленно — наслаждаясь кофе и сериалом. И чтобы в голову не лезли бесконечным роем мысли о счетах, которые надо оплатить. О работе, на которую надо лететь. О клиентах, которых требуется обслужить.

«А главное: я теперь не одна, — девушка с благодарностью посмотрела на мужа. — Станислав сделал меня совладелицей квартиры… Поразительно: мне больше не придется за бешеные червонцы арендовать квадратные метры. Муж и правда бережет меня. Наверное — даже любит?..»

С малых лет Юлдуз усвоила: вся жизнь — это борьба. За кусок хлеба и крышу над головой. Но — оказывается — судьба умеет иногда преподносить щедрые подарки.

Сериал прервали на выпуск новостей.

«Усилиями коалиции консервативных партий, — затараторила ярко напомаженная ведущая, — был принят закон, предусматривающий уголовное наказание для женщин-мигранток, практикующих проституцию. Лидер парламентской фракции «Правые славяне» Митрофан Рязанский заявил: «Раскосые шлюхи заражают наших мужчин сифилисом и чем поопаснее. Разрушают семьи… Во имя наших скреп и крепких браков мы должны вымести железной метлой эту грязь!.. В борьбе за здоровье нации — все средства хороши!..». Конец цитаты».

— Боже. Боже мой… — пролепетала побледневшая Юлдуз. — Какой страшной участи я избегла!..

Станислав поцеловал жену.

— Звездочка. Ничего не бойся. Теперь все это тебя не касается.

В дверь позвонили.

— Кто это?.. — в удивлении приподнял брови Станислав. — Не сосед же за солью пришел?..

Муж и жена прошли в прихожую. Станислав открыл дверь.

На пороге стоял тощий старик. Усатый. В дорогом длинном пальто. В больших очках. Почему-то Юлдуз при виде этого старика сразу стало не по себе.

«Взгляд, как у удава», — подумала девушка.

— Здравствуй, дядя, — без улыбки приветствовал старика Станислав.

«Ах, вот что за птица прилетела!..»

В голове Юлдуз вихрем пронеслась вся грустная исповедь Станислава.

Жестокое давление со стороны дядюшки Стас испытывал с самого детства. Дядя не принял Дилю. Оскорблял ее.

«Мне он тоже не будет рад».

— Ну здравствуй, племянник, — с расстановкой произнес дядя. А сам так и резал Юлдуз глазами. — Вот — приехал тебя проведать…

Юлдуз вспомнила о законах гостеприимства, которым научилась у мамы.

— Что же вы стоите на пороге, дядя?.. Проходите. Выпейте с нами кофе.

Дядюшка едко ухмыльнулся.

— А вы, барышня, приглашаете меня так, как будто находитесь у себя дома.

— Вообще-то — Юлдуз и правда у себя дома, — твердо сказал Станислав. — Она моя жена.

— Ох, вот как?.. — делано изумился дядя. — Что же ты не позвал меня на свадьбу?..

— Да вы проходите. Проходите, — снова позвала Юлдуз.

На кухне мужчины сели за стол. Юлдуз поставила кипятиться электрочайник. Висело напряженное молчание — которое никто не спешил нарушать.

Чайник вскипел. Юлдуз налила кофе в три чашки.

— Да-с, — выдавил дядя, размешивая ложечкой свой кофе.

Юлдуз вся сжалась. Ей было страшно некомфортно в присутствии усатого старика — хотя тот, вроде бы, ничего не сделал. От похожего на воблу тощего дядюшки обильно исходила — что называется — «отрицательная энергетика».

Не выпив и половины чашки — гость решительно поднялся:

— Ладно, Станислав. Я — пожалуй — пойду.

В прихожей дядя обернулся:

— А все-таки, племянничек, ты совершаешь непоправимую ошибку. Во второй раз наступить на те же грабли — не признак большого ума… Попомни мои слова.

Заперев за дядей дверь — Станислав шумно выдохнул:

— Надеюсь, мой добренький дядюшка забудет дорогу к нам.

Юлдуз стояла бледная, как мел.

Спросила:

— Что за «ошибку» имел в виду твой дядя?..

— Ну конечно: мою женитьбу на тебе. Дядя увидел: ты нерусская. И сразу утонул в океане обывательских страхов. Мол, ты охотишься за моей и дядиной жилплощадью. Ничего другого о смуглой брюнетке из Восточного Туркестана мой «продвинутый» дядюшка подумать не может…

— Я так и поняла, — понурилась Юлдуз.

— Олененок, — Станислав обнял жену за плечи. — Не принимай все это близко к сердцу. Дядя может сколько угодно раздуваться рыбой фугу. Все равно. Ты под моей защитой.

— Хорошо, — тихо сказала девушка.

Помолчав — Станислав продолжил:

— Даже если со мной что-то случится — ты не пропадешь. Я написал на тебя завещание. Плутоватый дядюшка не выставит тебя из квартиры.

Сердце Юлдуз больно укололось — как о шип розы.

— Стас!.. Ну зачем, зачем ты такое говоришь?.. С какой стати ты должен умирать вперед своего дряхлого дяди?!. Тебе же и тридцати нет!.. К чему ты мучаешь меня разговорами о смерти?!.

— Прости, — сказал Станислав. — Просто… с тех пор, как погибла Диларам — я часто думаю о том, что могу умереть… Но я… я не буду больше ни думать, ни говорить об этом. Пойдем лучше — допьем кофе. И я хочу еще бутербродов.

Юлдуз слабо улыбнулась:

— Пойдем, милый.