Проделки дядюшки Дэнба

Достал Помещик монету и с глубоким вздохом протянул ее Кузнецу. А пока он в халате монету искал, пальцы-то и подсохли.

Взял Кузнец монету и говорит:

— «Щелк» у тебя в руках, держи его крепче.

Попробовал Помещик, щелкнул раз, другой — выходит. Обрадовался, заулыбался.

— Выручил ты меня, милый друг, а то хоть домой не возвращайся!

Цзянбо и Губа

Жили в одной тибетской деревне два человека: Цзянбо и Губа. И не было среди людей человека более хитрого и жадного, чем Цзянбо. Губа же, наоборот, отличался необыкновенной добротой и простодушием.

Случилось как-то, что Цзянбо и Губа отправились за покупками в город Гьянтзе. Идут они по дороге и вдруг видят: лежит ваза из чистого золота. Подобрали они находку и стали решать, кому должна ваза принадлежать. До самого вечера спорили Цзянбо и Губа. Наконец поладили на том, что вазу надо продать, а деньги разделить поровну. Но кто же станет заниматься торговлей в темноте!

— Давайте спрячем нашу вазу в дупле вон того дерева, — предложил хитрый Цзянбо, — а сами домой вернемся. Ничего с ней не сделается до утра.

Так и порешили.

Пришел домой Губа, накормил скотину, сапоги салом смазал и лег спать. А хитрый Цзянбо дождался, когда в окне Губа свет погас, и бросился обратно к дереву. Забрался в дупло, вытащил золотую вазу и унес ее к себе.

А утром, как договорились, Цзянбо постучал в дверь Губа.

— Пошли, сосед, за вазой. Солнце уже давно из-за дальних хребтов вышло. Так и базар проспать можно!

Подошли Цзянбо и Губа к дереву, забрались на него, и оба разом воскликнули:

— Украли!

Цзянбо даже притворился, будто чуть с дерева не упал от горя. А потом и говорит:

— Знали мы о вазе вдвоем. Я ее не брал. Значит, ты, Губа, украл нашу находку.

— Правильно ты говоришь, Цзянбо, — отвечает Губа, — знали об этой драгоценности только ты да я. Но я не брал, значит ты украл вазу, Цзянбо!

Долго спорили Цзянбо и Губа. Решили сходить к оракулу. Старец выслушал обоих и так ответил:

— Кроме вас двоих, был еще один свидетель, который все знает и всю правду нам расскажет.

— Кто это, кто?! — в один голос закричали Цзянбо и Губа.

— Дерево, — спокойно отвечал оракул. — Завтра утром все вместе пойдем к дереву и узнаем у него, кто из вас украл вазу.

Доверчивый Губа отвесил старцу поклон и домой поплелся. А хитрый Цзянбо быстро сообразил, что надо делать. Стремглав примчался он к своему отцу и с жаром заговорил:

— Отец, а отец, не оставь меня в беде. Вместе мы разбогатеть можем. Только сделай доброе дело. В двух ли от нашей деревни, у дороги, что к Гьянтзе ведет, стоит дерево. Ступай сейчас же к нему, заберись в дупло и тихо сиди там до утра. На рассвете мы с оракулом придем к тому дереву. И когда оракул спросит дерево: «Кто украл золотую вазу?» — ответь: «Губа украл!» Только и всего.

Согласился отец, схватил свой халат и, озираясь, трусцой стал пробираться к околице. Отмерил два ли по дороге, нашел дерево и забрался в его дупло.

Наутро видит: к дереву подходят его сын, сосед Губа и старый оракул. Приблизился оракул к дереву, дотронулся до него рукой и спрашивает:

— Дерево, скажи нам, ответь, кто золотую вазу из твоего чрева украл?

И вдруг дерево заговорило человечьим голосом:

— Губа украл золотую вазу!

— Слышишь, Губа? — сказал оракул. — Придется тебя плетьми высечь, а деньги ты вернешь Цзянбо.

Рассердился Губа на такую несправедливость, схватил кремень и кресало, высек искру и поджег дерево.

— Что ты делаешь, Губа! — закричал Цзянбо. — Как смеешь ты священное дерево жечь: тебя сам Будда накажет…

Но ветер оказался сильнее слов Цзянбо. Раздул он первую искру, и огонь побежал по коре, в самое дупло. Не выдержал жары и дыма отец Цзянбо, закричал во весь голос:

— Ой, спасите, люди добрые! Накажите моего сына! Это он, он украл вазу и меня, старого, толкнул на грех! Пусть сам Будда его накажет!

Выбрался из дупла старик, набросился на сына и давай лупить его. А добрый Губа стоит в стороне и приговаривает:

— Поделом тебе, жадный сосед, поделом.

С тех пор в деревне, где это произошло, все уважают Губа, ненавидят Цзянбо и не верят оракулу.

Каменный лев и Норде

В одной небольшой деревне возле реки жили два мальчика. Одного звали Норде, а другого — Чжаси. Норде был беден. В его доме всегда говорили о мясе, но никогда его не ели. В его доме говорили о счастье, но никогда его не видели.

Чжаси рос в богатой помещичьей семье. Его родители никогда не вспоминали о мясе — оно всегда было на столе, и никогда не говорили о достатке — он всегда был в их доме.

Норде работал с утра до вечерней зари, а Чжаси целыми днями развлекался.

И так уж повелось, что каждое утро Норде отправлялся в лес за дровами. Он набирал вязанку хвороста на склоне высокой горы и медленно возвращался в свой пустой дом. Ноша всегда была тяжелой, и Норде, дойдя до ворот дома, где жил Чжаси, садился отдохнуть. А возле самых ворот семьи Чжаси стоял огромный лев, высеченный из камня. Норде не обращал внимания на каменное чудовище: не до того ему было.

Но вот однажды, когда мальчик положил свою вязанку на землю и распрямил уставшую спину, он услышал глухой голос: