Проделки купидона

Потом: мы стоим в душе - по моим плечам бьют упругие струи воды - под моими руками скользит упругое ритино тело. Её волосы намокли и потеряли прямоугольные очертания каррэ ... мокрые руки гладят меня по спине ... мокрые губы целуют шею. Я легонько нажимаю на её плечи, и она покорно опускается на колени ...

Когда время возобновляет своё непрерывное течение, мы лежим в обнимку на кровати у меня в комнате. Будильник на тумбочке показывает 17:35. Тёплый сквозняк ласково гуляет по моей коже, огромные чёрные глаза Риты в упор смотрят мне в лицо. Взгляд её тревожен, лоб нахмурен. О чём она сейчас думает?... "О чём ты сейчас думаешь?" - "О тебе ... почему я в тебя так сильно влюбилась." - "И почему же?" - "Долго объяснять." Её ответ звучит с нехарактерно резкой интонацией ... я с удивлением отстраняюсь. "Я тебе обязательно расскажу, Игорёк ... - Рита ластится ко мне, покрывает моё лицо лёгкими поцелуями, - ... только не сейчас, ладно?" Я встаю с постели: "Ужасно хочется есть ... как насчёт того, чтобы чем-нибудь закусить?" Она садится и обводит комнату глазами в поисках своего сарафана. "Не надо. - я удерживаю её за руку, - Мне нравится смотреть на тебя обнажённую." Она улыбается, и мы выходим в коридор.

Узкие ритины ступни неслышно ступают по блестящему паркету, мои ступни почему-то шлёпают. Громко скрипит кухонная дверь.

"Какой у тебя порядок! - улыбаясь, говорит Рита, - Ты живёшь с мамой?" Мне не хочется отвечать на её вопрос ... я лезу в холодильник: "Молоко будешь?" Где-то в недрах квартиры хлопает от сквозняка дверь. "Подожди, Игорёк ... - среагировав на тревожную интонацию, я оборачиваюсь, - Ты что, женат?" В ритином взгляде написано болезненное недоумение. "Да." - коротко отвечаю я. "А где твоя жена?" - "Уехала на дачу." Несколько секунд Рита молчит ... на её лице вспышками меняются выражения - так быстро, что я не успеваю зафиксировать ни одного из них. "И дети есть?" "Сын. Шесть лет." Наступает молчание, перемежаемое воркованием голубей и криками детей внизу во дворе ... "Что ты теперь намерен делать?" спрашивает она деланно-спокойным голосом. "А что ты?... - парирую я, чтобы выиграть время, - Только не говори, что ты незамужем ..." Гордый своей наблюдательностью, я собираюсь объяснить, как я догадался, но Рита меня перебивает: "Знаешь, куда исчезло моё обручальное кольцо?" И действительно, куда?... положила в сумочку, оставила на работе?... Какое это имеет сейчас значение?! "Я выкинула его в урну." Меня как будто ударили палкой по голове ... я смотрю на неё, как на опасную (для самой себя) сумасшедшую - но она, кажется, этого не замечает. "У меня не было ни малейшего сомнения, что ты испытываешь ко мне такие же чувства, какие я - к тебе ... - ритин взгляд сначала мягчает, потом внезапно прорывается тревогой и болью, - Пожалуйста, скажи мне, что я не ошиблась."

Меня пронизывает смесь жалости и удивления ... я не знаю, что ответить. За кухонным окном шелестят верхушки тополей.

"Ты - самая желанная, самая привлекательная женщина, какую я когда-либо встречал ... - по выражению её лица я понимаю, что это не то, чего ей хочется услышать, и неуверенно добавляю, - Я думаю, что я тебя ..." - выговорить слово "люблю" не удаётся. Мне почему-то вспоминается наша с Иркой свадебная фотография (иркина голова доверчиво и уютно склонена мне на плечо, на лице - ясная безмятежная улыбка) ... я краснею и умолкаю. Рита молчит, в её чёрных глазах - непрерывно меняющиеся отблески скрытых от меня эмоций ... Почему я ощущаю себя виноватым перед ней?... Виноватым в чём? Лучи закатного солнца придают её коже красноватый оттенок (она стоит на пороге кухни) ... я вдруг опять замечаю её наготу. В глубине квартиры раздаются неясные шумы: то ли сквозняк шелестит свалившейся на пол газетой, то ли бормочет не до конца прикрученное радио в иркиной комнате. Я вдруг замечаю, что у Риты замечательная осанка - ноги выпрямлены и сведены вместе, плечи расправлены, грудь торчит вперёд. Возбуждение овладевает мной опять - я поворачиваясь в полоборота и стараюсь незаметно прикрыться рукой ...

Господи, пошли мне что-нибудь сказать!...