Проделки малышки

— Самка устрицы, — продолжала она, — откладывает за сезон пятьдесят миллионов икринок. Когда они вылупятся… Но прежде чем вылупиться, у них появляются маленькие «прозрачные створки будущей раковины, вот таких маленьких устриц называют молодью.

— Если они вылупятся, — перебила ее Мэг снова. Бабушка пронзила ее строгим взглядом. Вдруг Мэг закричала: — Вы только посмотрите, что малышка выделывает!

Все обернулись к Элинор. Малышка, передвигавшаяся на четвереньках, направлялась прямо к Рексу. Сначала она ползла медленно, но потом освоилась и начала ползти все быстрее и увереннее. Старый пес, не привыкший к детским шалостям, вскочил и прижался к стене.

— Она начала ползать, по-настоящему ползать! — обрадовалась Мэг.

— Все дети ползают, — хмуро заметила Энни Мэй. — Элинор начала ползать даже несколько позже, чем другие малыши.

Мэг восприняла это как личное оскорбление.

— Мы не знаем точно, сколько ей месяцев, и поэтому не можем судить, запаздывает она в развитии или нет. Так вот, Джеб, из икринок вылупляется молодь устриц, и проходит пять-шесть лет, прежде чем устрица достигнет зрелости. Вот почему на фестивале выбирают девочку на роль Мисс Устрички, которая едет на платформе рядом с Королевой устриц. Когда-то меня выбрали Мисс Устричкой. Вот и вся история, — закончила Мэг.

— Ну ладно, — миссис Хаббард поднялась со стула, Джеб бросился помочь ей. Она улыбнулась ему, а свою внучку смерила суровым взглядом и пошла на кухню. — Я дам миссис Брилл один маленький совет.

— Если обед получится несъедобным, то в том будет ее вина, — хмыкнула Мэг. — Моя бабушка очень переживает за…

— Вашей бабушке необходимо выговориться, — перебил ее Джеб. — Не забывайте, наступит время, когда вы тоже станете старенькой и седенькой, как она сейчас.

— Джеб Лейси, вы просто невыносимы, — простонала Мэг.

— Возможно, — согласился Джеб.

Из угла послышалось жалобное повизгивание. Элинор доползла-таки до Рекса, вцепилась в него и на секунду задумалась, что с ним делать дальше. Рекс скулил, взывая о пощаде.

А в это время Джеб пересекал комнату с распростертыми объятьями навстречу не Элинор, а… Мэг. Она с испугом отпрянула назад, почувствовав себя в ловушке. Но в следующее мгновение раздумала сопротивляться и доверчиво прижалась к нему.

— Что с вами? — спросила она.

— Вы так ничего и не поняли, — сказал он.

— Нет, поняла.

— Ну, к примеру, вы даже не догадываетесь, что я люблю вас?

— Что-что?

— Я люблю вас. Что вы на это скажете?

— Я… Я рада слышать это, Джеб Лейси.

— И это все?

— Конечно, нет. Я люблю вас тоже!

Джеб облегченно вздохнул. Благодарю тебя, Господи, за это! Ты не оставил меня в своих молитвах! — подумал он. И поцеловал ее. Нельзя сказать, что это был один из его лучших поцелуев, хотя он был полон нежности и желания длиться вечно.

— Мэг, вашей бабушке необходим полный покой. Она довольно медленно поправляется после операции. Многое, к чему она привыкла, теперь ей не под силу. Сейчас ее надо изолировать даже от друзей, которые постоянно расстраивают ее своими пересудами о незавидной доле незамужней внучки. Кстати, как вы думаете, что теперь начнут говорить ее друзья по церковной общине?

— Я все понимаю. Я так и не научилась сдерживать свои эмоции. Последнее, что я сделала, чтобы заслужить ее похвалу, была победа в конкурсе „Мисс Устричка“. Мне неприятен этот конкурс, а устрицы тем более.

Он с нежностью обнял ее.

— Но сейчас вашей бабушке за восемьдесят, дорогая. Поэтому ей нужно уделять больше внимания, быть более терпимой к ее капризам.

— Я все понимаю. Вот только не могу…

— Сможете! — настаивал Джеб.

— Ну, хорошо, смогу я, а миссис Брилл?

— Я уже говорил об этом с Диксоном. Он проинструктирует остальную прислугу. Это его прямая обязанность.

— Хорошо, договорились. Будем беречь бабушку как зеницу ока, — торжественно произнесла Мэг.

— Я считаю, что очень хорошо отношусь к вашей бабушке!

— О, конечно! Временами вы такой заботливый, что у меня в душе все переворачивается! Нет-нет, я не бабушку имела в виду, а себя. Ваш последний поцелуй, например, был слишком братским!

— Ага! — И Джеб решил исправить свою ошибку.

Когда она довела его, как ей показалось, до кондиции, он обессиленно обмяк в кресле перед компьютером и тяжело дышал. А Мэг стояла перед ним и смеялась. Лицо у нее раскраснелось, волосы растрепались, глаза блестели, как у охотника. Она никак не могла побороть смех, а он — отдышаться.

— Невежливо так смеяться, — пожаловался Джеб. — У мужчины тоже есть гордость, в конце-то концов!

— Насколько я понимаю, мы обручены? — спросила она, весьма собой довольная.

— Вы — да, — проворчал он и стал что-то искать, шаря по столу и роясь в карманах. — Ага! Вот! Дайте вашу руку.

— Какую? — спросила Мэг.

— Не знаю, — ответил он. — Вы думаете, я знаю все на свете?