Продюсер

Митя все это отлично понимал, поэтому не задавал лишних вопросов. Его подмывало спросить, каков будет его гонорар, но он благоразумно промолчал. А Гарик ждал этого вопроса и, не дождавшись, удовлетворенно мурлыкнул.

«Этого парня можно держать на страхе…»

Гарик понимал, что в таком случае придется закрывать глаза на мелкое воровство — все равно ведь утащит привычную копейку. Ясно было, что Фадеев наверняка договаривался и с певцами. Небось того же Клима Чука завербует за протекцию перед Алимом, а сам с меня дернет бабок. Гарик и сам когда-то играл в такие же игры…

«Ну, это мы еще посмотрим, кто кому должен останется, — подумал он, — надо скорее позвонить Алиму и доложить, что его заказ выполнил первым!»

— Так как быть с деньгами? — подал голос Митя. — Мы же не будем начинать наше с вами сотрудничество с грабежа?

Гарик, соглашаясь, хмыкнул:

— Найдем. Главное, чтобы эти ребятки еще не потратили их на благотворительность. А то, видишь ли, обожают мои паршивцы помогать бедным да сирым. Опять же семьи у них большие… Должен понимать.

Заказ

Шлиц в свое время устроил офис в квартире, которую получил от Москонцерта, и очень этим гордился. Было чем гордиться. За эту квартиру для Иосифа хлопотали великие люди — весь цвет Ленкома и Москонцерта подписал обращение к Первому секретарю горкома КПСС Москвы. После такого ходатайства квартира была выделена, и в ней установили сразу два телефона. И когда Митя вернулся в контору, на столе заверещали оба телефона одновременно.

Фадеев снял одну трубку:

— Минуточку подождите, — отложил ее в сторону и поднял другую:

— Алло, слушаю.

— Митя, это Фрост. Есть короткое, но важное дело. Ты можешь организовать поездку Клима Чука и Айи Кисс в Монте-Карло? На один день. Хороший человек просит.

Корней Львович был человеком очень конкретным и сразу переходил к делу. Митя крякнул, но тут же взял себя в руки.

— Корней Львович, это сложно. А почему вы мне звоните?

— А кому мне еще звонить? — язвительно поинтересовался Фрост. — Шлицу? Так там, знаешь ли, все время очень длинные гудки… Короче, организуй мне их за любые деньги. Мне надо… я обещал человеку… Не вздумай меня подвести! Понял?

— Чего уж не понять. Постараюсь. А какой бюджет? — Адреналин уже заливал Митины сосуды — все больше и больше.

— Возьми их обычный. Можно самый высокий за последний год. Поторгуйся чуть-чуть. А потом, когда согласятся, скажи, что за покладистость клиент удвоит гонорар на месте. Только мне не забудь отзвонить. И не вздумай химичить, а то я ведь расценки Иосины знаю лучше тебя. Сколько вместе отчесали по стране. Работай! У тебя два часа. Понял?

Митя мысленно охнул.

— Все понял, Корней Львович. Работаю. Сообщу сразу же.

Без прощания Фрост отключился, а Митя вытер вспотевший лоб и плюхнулся в любимое директорское кресло. Хотел набрать телефон Клима и только тогда обнаружил, что вторая трубка ждет его ответа. Он тихонько сплюнул в сторону и ответил:

— Вы меня слушаете?

— Да-да. Алло, — отозвался низкий рокочущий голос.

— Извините за паузу. Слушаю вас внимательно.

— Это Дмитрий Фадеев? — поинтересовался бархатный рокочущий бас.

— Да. А что? С кем я…

Митя вдруг подумал, что это наверняка следователь или его парни, и загрустил. Сейчас ему было совсем не до вопросов следователя. Ему нужно было собирать концертную бригаду, чтобы отправить ее к уважаемому Алимджану.

— Это беспокоит Роман Ротман. «Радио Роман», знаете же?

— Конечно, Роман… не знаю вашего отчества, — замялся Митя.

— Можно просто по имени. Для друзей я просто Роман.

«Ух ты! — подумал Фадеев. — А ведь мои ставки растут от часа к часу. То Гарик дружить хочет и зовет на работу, то Фрост запросто без секретарей звонит, а теперь и сам великий Радио-Ротман объявился в „приятелях“. Круто тебя, Митя, занесло!»

Ясно, что здесь тот самый случай, когда не было бы счастья, кабы несчастье не помогло, и Митя сразу же с грустью вспомнил о своем наставнике Иосифе Шлице. Не будь его, так и оставался бы Митя мальчиком по имени «принеси-подай-пошел вон-не мешай!»

— Хорошо. Слушаю вас, Роман… — вздохнул он.

— У меня, Дмитрий, необычная просьба. Мне срочно нужно помочь организовать одно веселое мероприятие. Там хотят видеть пару исполнителей, у которых контракт с вашей «Олл старз». Это Клим Чук и Айя Кисс.

Внутри у Мити екнуло.

— Причем срочно нужно, — волнуясь, пояснил Ротман. — Буквально завтра-послезавтра. Я понимаю всю абсурдность ситуации, ведь только что мы Иосифа похоронили. Но жизнь есть жизнь, и как сказал, точнее — спел незабвенный Фредди Меркьюри: «Шоу маст гоу он!» Так ведь, Митя?

— Так и есть, Роман, — скорбно подтвердил Митя, хотя внутри у него все ликовало.

Такие моменты случаются не каждый день и далеко не с каждым менеджером, и Митя решил позволить себе пошалить.

Романа Ротмана за глаза все называли Ромашкой. Он и впрямь был похож на ромашку, у которой гадающие девушки оторвали все лепестки: абсолютно лысый, с желтого цвета кожей и странной бородкой, что торчала во все стороны, словно обрывки сорванных лепесточков.

Митя тяжело вздохнул: