Продюсер

Скоростной лифт быстро домчал его наверх, и Артем чуть не присвистнул от этой демонстрации могущества и богатства. Огромная приемная, психоделический вид за панорамным окном, и — весь Лондон внизу, как в стеклянном рождественском шарике-сувенире. Три секретаря по очереди поинтересовались, кто пришел, зачем и назначен ли «аппойнтмент». После чего вежливо попросили подождать, пока мистер Уиндслоу примет адвоката-визитера.

Ждать пришлось недолго, но первое впечатление от мистера Уиндслоу было весьма настораживающим. Мордастый толстяк с бегающими глазками и выдвинутой вперед челюстью всем своим видом напоминал бульдога. Он совершенно не соответствовал своей фамилии, которая переводилась примерно как «медленный ветер». Еще меньше верилось, что у вице-президента страховой компании медленная реакция и мягкий норов. Как известно, такого рода профессии накладывают неизгладимый отпечаток на человека, нырнувшего в этот род деятельности. Профессиональный страховщик будет облизывать вас со всех сторон до тех пор, пока вы собираетесь платить. И моментально превратится в глухой железобетонный забор, как только вы заведете речь о том, чтобы он заплатил вам хоть копейку.

— Добрый день, советник Павлов! Чем могу вам помочь? — приторно улыбнулся «бульдог» и еще крепче сомкнул челюсти.

— Здравствуйте, сэр Уиндслоу! Спасибо, что нашли время встретиться. — Павлов изобразил такую же сладкую улыбку. — Я представляю интересы клиента вашей компании. Речь идет о мистере Иосифе Шлице.

— М-мм-мда. Помню что-то такое…

Вице-президент компании делал вид, что с трудом вспоминает дело «какого-то русского», но он лукавил. Помимо письма Артема, поступившего утром в приемную с уведомлением о предъявлении претензии в случае отказа в выплате страхового возмещения, в офис по очереди позвонили из двух неслабых адвокатских лондонских контор и подтвердили намерение представлять интересы «этого русского» и его адвоката в случае начала судебной тяжбы.

Павлов умышленно обратился сразу в две адвокатские конторы, с которыми изредка сотрудничал. Именно они занимались всеми недавними процессами в Британии, где так или иначе фигурировали интересы русских. Раздел имущества супругов Агранович, иск Березутского, защита Фрида, спор Полтанина и Проторова. Обе конторы и их адвокаты не сходили с первых страниц местных газет. Естественно, Уиндслоу это знал. Но он был не из пугливых и не зря занимал кресло вице-президента.

— Кх-кхе. И что же этот ваш клиент? Как его там… Шлиц.

— Погиб, сэр. Убит.

— Ага. Вы так считаете?

— Не только я, сэр. Это утверждают компетентные государственные источники.

— Вот как? А у нас есть другие сведения от не менее компетентных источников.

— Позвольте узнать каких?

— Э, нет! Сначала вы предъявите ваши. Мы же не в суде. Да и вы не судья. Хе-хе!

«Бульдог» неприятно оскалил желтые стесанные зубы, но Артем не дал ему возможности торжествовать хоть сколько-нибудь долго.

— Вот вы и ошиблись. Я как раз судья. Не только адвокат в России, но и судья в международном европейском арбитраже.

— Это в Брюсселе? — насторожился Уиндслоу.

Вице-президент прекрасно знал об этом международном европейском суде, который создавался по инициативе Совета Европы и в который он мечтал попасть. Однако квота из четырех человек была занята двумя бывшими королевскими судьями в отставке, отставным же министром иностранных дел и только что освободившимся от основных занятий премьером Энтони Бел-Эйром. Страховщик снова оглядел свой пиджак и заворочался в кресле:

— И все же. Покажите ваши бумаги.

Артем открыл папку. Выложил перед Уиндслоу два документа. Они уже были переведены и скреплены красной ниткой, заклеены специальной бумагой в форме многолучевого солнца и заверены печатью генерального консула. Эту процедуру проделали еще поздно вечером. Павлов, пользуясь разницей во времени в три часа, отсканировал и отправил все документы в русское консульство. Благо генконсулом служил ученик и воспитанник отца. Посыльный вручил адвокату все заверенные бумаги прямо перед входом в страховой офис.

Теперь они лежали перед вице-президентом Уиндслоу, и тот ворочал толстыми губами. Он прочитал постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о признании Виктории Медянской потерпевшей от преступления, справку об убийстве Иосифа Шлица и расследовании уголовного дела по этому факту. Шевелил губами и что-то бормотал еле слышно.

Артем терпеливо наблюдал за этой картиной, но как только страховщик ознакомился с последней бумагой, перешел в атаку:

— Теперь ваши бумаги, сэр Уиндслоу.

— О! Да! Ваша честь, сэр Паулоу! — съязвил страховщик и протянул два бланка Павлову. — Пожалуйста…