Читаем Продюсер козьей морды полностью

Продюсер козьей морды

– Почему же вы не выгнали Нюру за спор на собрании?

Рязанова заморгала.

– Ну… за что?

– Она была морально неустойчива, родила малыша вне брака!

– Мы поклонницы Подушкина, – нервно ответила Ольга Ивановна, – и только. Мое личное отношение к Нюре тут ни при чем!

Я кивнул:

– Ясно. У вас великолепный музей, но почему он помещается не на виду, а в служебном помещении? Неужели вам не хочется продемонстрировать собрание людям?

Ольга Ивановна покраснела.

– Таково было решение Совета.

– Да?

– Ранее, до ограбления, шкаф размещался в читальном зале, любой человек мог взять книгу и посмотреть фотографии. Но потом нас обокрали!

– Много книг унесли? В советское время они были дефицитом.

– Фонд не тронули!

– Неужели?

– Взяли только снимки Павла Ивановича.

– Вы, конечно, вызвали милицию?

– Нет, – после легкого колебания ответила Рязанова.

– Но почему? – поразился я. – Налицо был факт кражи! Неужели не хотели поймать грабителя?

Ольга Ивановна нервно теребила край шали, накинутой на плечи: несмотря на теплый летний день, в библиотеке царила прохлада.

– Не хотелось впутывать органы, – в конце концов призналась она, – музей ведь не принадлежал государству, это личное собрание. И потом, нас не погладили бы по головке в отделе культуры. Хотя выставки о писателях поощрялись, но наш клуб возник стихийно. Поэтому я предпочла замять эту историю.

– Вам это удалось! И вот что странно!

– Что? – вздрогнула Ольга Ивановна.

– Вор влез в хранилище ночью?

– Ну не днем же, – улыбнулась Рязанова, – в те годы здесь работало много людей, та же Нюра Кондратьева, к примеру. Всегда змеилась очередь из читателей, а шкаф стоял напротив стойки выдачи книг, незаметно вынуть фотографии невозможно.

– Значит, ночь, – уточнил я. – Вы не запирали дверь?

– Господь с вами! На три замка!

– И включали сигнализацию?

– Естественно! В советские годы библиотеки города были подключены к пульту охраны.

– Я так и думал, поэтому испытал недоумение. Почему же не приехал патруль?

Ольга Ивановна заморгала.

– Патруль? – переспросила она.

Я кивнул.

– Если вор открыл окно или взломал замок, то неминуемо сработал бы сигнал, и спустя считаные минуты сюда ворвалась бы милиция.

– Да, – согласилась Рязанова.

– Но этого не случилось!

– Ну… да!

– А почему?

Ольга Ивановна опустила голову.

– Не знаю.

– Ладно, – махнул я рукой, – ни милиция, ни ваше начальство не узнали о факте проникновения в библиотеку. Но ваш Совет! Его члены небось возмутились, услышав об исчезновении фотографий. Кстати, не помните, что на них было запечатлено?

– Наша встреча с господином Подушкиным, – мрачно сообщила Рязанова, – осталась лишь общая карточка, были еще снимки по отдельности. Павел Иванович был очень любезен, он согласился сняться с каждой из нас!

– Ничего себе! – всплеснул я руками. – Исчезло самое ценное! Очень странно!

Рязанова вздрогнула.

– Не хотела говорить, никому не приятно вспоминать о своих оплошностях. Я в тот день, уходя домой, забыла включить сигнализацию. Не пойму, как это произошло!

– Неправда!

– Вы мне не верите?

– Нет.

– Молодой человек! Как вы смеете!

– Не такой уж я и молодой, – улыбнулся я, – детство, отрочество и большая часть юности прошли при Советах, я работал редактором в журнале «Красный Восток», меня туда устроил отец. Но не это интересно. Помещение нашей редакции тоже было подключено к пульту, а запирал его на ночь и ставил на охрану Леонид Смолин, мой приятель. Я частенько ждал его. Так вот, пару раз, когда Смолин запирал дверь снаружи, изнутри неслись телефонные звонки. Не обычные, прерывистые, а безостановочная трель – тууууу! Таким образом сотрудница пульта сообщала: внимание, дверь захлопнута, а сигнализация не включена. В те годы за соблюдением порядка следили истово, на пульте знали, что ровно в семь пятнадцать вечера здание «Красного Востока» должно стать на охрану. Кстати, за рассеянность штрафовали. Думаю, и вам звонили!

Рязанова начала кашлять.

– У вас до сих пор возле гардероба привинчена табличка с надписью: «Выполни инструкцию перед уходом», – сказал я, – и у нас в редакции имелась подобная. Никому не хотелось платить штраф. Неужели члены Совета поверили вашей лжи про кражу?