Продюсер козьей морды

– Как ни обидно осознавать, – безжалостно продолжала Нора, – но ты всегда являлся для нее средством. Сначала как шнурок, который привязал к ней мужа, ну а после смерти Павла ты превратился для нее в источник материальных благ. Жадность Николетты невероятна, имея огромное состояние, она отбирала у тебя большую часть заработка, ну а когда экономический кризис в стране обесценил ее накопления, окончательно села тебе на шею и принялась искать «ребенку» богатую невесту. Николетта намеревалась повыгоднее продать сына. Честно говоря, я удивлялась, как ты ухитрялся в самый последний момент выскакивать из брачного капкана. Что бы услышала Неля, кинься она на шею Николетте с криком: «Мама!» Нет уж, пусть лучше считает, что ее мать Нюра. Был еще один момент. Кондратьева, хорошо зная Нелю, рассказала той об отцовстве Павла Ивановича лишь с одной целью: надеялась придать девушке уверенность в себе. Нюре казалось, что, узнав о ТАКОМ отце, Неля испытает чувство гордости. Не забывай, Кондратьева всю жизнь обожала Подушкина. Наверное, она была права в отношении приемной дочери. Во всяком случае, Неля, увидев перстень, воскликнула: «Я знаю теперь, как поступить! Непременно добьюсь успеха!» Хорошо, что у нее в душе зародилось подобное желание и мне не пришлось разрушать ее иллюзии.

– В этой истории кругом одна ложь, – устало сказал я. – Отец не подозревал о прошлом жены. Нюра считала, что спасла любимого человека от обвинения в изнасиловании, и была счастлива воспитывать девочку, рожденную Николеттой. О маменьке даже говорить не хочется, вот уж кто упорно лез к большим деньгам, исповедуя принцип: «Для достижения цели все средства хороши». Но почему Нюра не связалась с Павлом? Почему безоговорочно поверила бывшей невестке? Она же понимала, что та лжет!

– Не знаю, Ваня, – ответила Нора. – Кондратьева нам ничего не расскажет, но, думаю, ей хотелось обманываться, после рождения Нели жизнь Нюры обрела особый смысл, и потом, она понимала, что Павел на ней никогда не женится, так пусть будет рядом его кровиночка.

– Наверное, мне не следует встречаться с сестрой, – протянул я, – это лишено всякого смысла, мы никогда не станем близкими родственниками. Извините, Элеонора, но у меня назначена встреча в редакции газеты «Треп», я должен бежать. Да и, честно говоря, не могу более продолжать нашу беседу, должен обдумать услышанное.

Элеонора молча кивнула, я пошел к двери, обернулся на пороге и спросил:

– Почему вы не рассказали мне все раньше? Ну хотя бы в тот год, когда взяли к себе на работу?

Нора пожала плечами:

– А смысл?

Я взялся за ручку. Действительно, она права.

– Ваня, – окликнула меня Элеонора.

– Что?

– Я никогда не разглашаю чужие тайны, – медленно сказала Нора. – Я сейф, в котором хранится много всего: хорошего и плохого. И это неправда, что все тайное всегда становится явным. Кое-кому удается спокойно жить около шкафа с тщательно запертыми скелетами. Кстати, знаешь, что случается с костями по истечении времени?

– Нет, – оторопело покачал я головой.

– Они превращаются в пыль, – мрачно усмехнулась хозяйка. – И еще! Если у тебя будут внуки, их не взволнует тот факт, что у дедушки имелась сводная сестра. Изложенная мною история интересна лишь тебе, даже Николетта уже забыла о ней. Если долго врать окружающим, сам поверишь в ложь. Сегодня Николетта считает себя потомком рода Адилье. Раиса Суворина – исчезнувший фантом, а Неля лишь странное, неприятное воспоминание. А была ли девочка?

Глава 35

– Здравствуйте, Иван Павлович, – воскликнул мужчина примерно моих лет, увидев, как я вхожу в кабинет, – меня зовут Тимур Генрихович, но, думаю, лучше обойтись без отчества.

– Хорошо, – кивнул я, – давайте отбросим лишние церемонии.

– Чай? Кофе? – заулыбался Тимур.

– Благодарствую, лучше перейдем к делу.

Главный редактор поправил стопку бумаг на гигантском письменном столе, откинулся на спинку кресла и сказал:

– Хорошо. Буду откровенен. Мы самая тиражная газета России, нас читают по всей стране, но при этом стесняются сказать, что обожают вечером лечь на диван в компании с «Трепом».

– Может, вы ошибаетесь в оценке собственной популярности? – осторожно спросил я.

Тимур засмеялся.

– Издание газеты – это бизнес, единственный показатель его успеха – тираж. Растет он – вы на плаву, падает – загибаетесь. Люди говорят, что не прикоснутся к «Трепу» даже щипцами, но почему у нас каждый день не хватает для розницы выпущенного тиража? Куда деваются газеты, а? То-то и оно. Мы не какая-нибудь «Желтуха», вот там печатают бред! Выдумают чушь – и на полосу, а у нас все правда. Под каждым словом я готов подписаться лично, в «Трепе» никогда не появится материал, если у корреспондента нет точных фактов!

Очевидно, на моем лице отразилось сомнение. Тимур открыл ящик письменного стола, вытащил оттуда папку, хлопнул по ней ладонью и спросил:

– Пятничный номер читали?

– Да, но плохо помню его содержание, – дипломатично ответил я.