Продолжает Чарли Чен

Одного человека из группы Дафф обнаружить вообще не смог. Имя капитана Кина не оставило ни малейших следов на американском континенте! Это было по меньшей мере странно, но и в этом случае инспектор был склонен разделить мнение Памелы Поттер: Кин может быть жуликом, шулером, аферистом, — но Хью Дрейка задушил не он.

Дафф встал и подошел к окну. С верхнего этажа отеля ему были хорошо видны огоньки китайского квартала, освещенные движущиеся островки паромов, силуэты небоскребов на противоположном берегу залива. Когда-то они любовались всем этим вместе с Чарли Ченом…

В дверь постучал рассыльный, вручивший инспектору телеграмму от начальника. В ней было всего несколько слов.

«Уэлби сообщает из Кобе, что близок к завершению дела. Сдаст вам вашего человека в Гонолулу. Отправляйтесь туда немедленно».

Эти две строки буквально вернули инспектора к жизни. Итак, Уэлби все же преуспел в том, что не удалось ему! Ревности Дафф по-прежнему не ощущал — Скотленд Ярд всегда ставил культ результата несравненно выше культа конкретного исполнителя. Жаль, конечно, что удача опознать убийцу выпала не ему, но вполне возможно, что в следующий раз детективное счастье улыбнется именно Даффу — не это главное. Главное, что убийце не удалось уйти от возмездия.

Два дня спустя Дафф отплыл в Гонолулу на лайнере «Мауи». По его подсчетам, он должен был оказаться на Гавайях приблизительно за двадцать часов до прибытия туда из Иокогамы группы Лофтона.

Вполне достаточно, чтобы встретиться с Чарли, рассказать ему о событиях, которые привели его на край света, вспомнить о добрых старых временах. И затем — сразу к делу! Вернее, к финальной точке в этом деле… Он решил не уведомлять Чарли о своем прибытии — пусть это будет для него полнейшей неожиданностью!

Два дня, прошедшие с отплытия, Дафф наслаждался отличной погодой и отличным самочувствием. Утром третьего дня ему передали из радиорубки узкий продолговатый бланк служебной радиограммы.

«Уэлби убит в Иокогаме. Обнаружен в доках после отплытия группы Лофтона. Эверхард должен быть доставлен в Лондон живым или мертвым».

— Лучше мертвым, — подумал Дафф, представив себе жизнерадостное открытое лицо английского паренька, так мечтавшего открыть тайну мешочков из замшевой кожи.

11. Стук в двери Чарли Чена

Здание городского суда Гонолулу было заполнено народом. Судили трех мужчин — португальца, корейца и филиппинца, — обвиняемых в устройстве азартных игр на улице. На скамье свидетелей восседал флегматичный добродушного вида китаец. На Востоке полнота неизменно пользуется глубоким почтением окружающих; испокон веку влиятельность любого мандарина была прямо пропорциональна объему его талии. Исходя из этой традиции, мужчину, сидевшего на свидетельской скамье, можно было бы без колебаний отнести к наиболее почитаемым гражданам столицы Гавайев.

— Прошу вас, инспектор Чен, — сказал судья. — Расскажите нам, как было дело.

Свидетель сидел недвижно, как каменное изваяние Будды. Затем узкие щелочки его черных глаз приоткрылись чуточку шире, и он заговорил.

— Иду по аллее Паава. За мной идет практикант Кашимо. Видим толпу у рыбной лавки Халекау. Идем быстрее. Толпа нас боится, толпа немножко разбегается. Перед нами трое обвиняемых. Ругаются недостойными словами, бросают кости, снова ругаются, снова…

— Чарли, ближе к делу, — не сдержал улыбки судья. — То есть, прошу прощения, инспектор Чен, вы очевидно хотели сказать высокому суду, что обвиняемые играли в кости, так?

— К несчастью обвиняемых, именно так, — согласился Чен.

— Что значит, «к несчастью»?! — вскочил с места адвокат. — Свидетель говорит так, словно вина моих подзащитных уже доказана! Я бы просил мистера Чена впредь воздерживаться от подобных комментариев.

— Приношу извинения достойному коллеге, — чуть склонил голову свидетель, — но еще великий Конфуций учил нас: «что неизбежно, то обязательно случится…» — Не обращая внимания на возмущенный адвокатский возглас, Чен продолжал: — Эти трое поднимают глаза вверх. Что они видят? Они видят меня и практиканта Кашимо. Что они делают? Они бросаются наутек. Я бегу за ними. Я их догоняю. И вот они здесь.

— Вы хотите сказать высокому суду, — защитник смерил внушительную фигуру инспектора недоверчивым взглядом, — что ваш почтенный вес не помешал этой погоне?

— Покойный отец говорил мне, — вежливо сообщил свидетель, — что быстрее всегда бежит тот, у кого чистая совесть.

— А что в это время делал практикант? — спросил адвокат.

— То же, что делает обычно. Выполнял мои указания. Он собрал неопровержимые улики преступления. Кости.

— Где же эти неопровержимые улики?