Продолжение диалога

Богатый старичок имеет деньги, а значит, и власть. Он всеми управляет и все ему подчиняются. И вполне естественно, что он по своему усмотрению решает вопрос, кто на ком должен жениться, а кто за кого выходить замуж. Но тут в великолепно отработанный человеческий механизм вмешивается высшая воля и называется она любовь. Отлаженная конструкция начинает разваливаться на глазах. И кульминационная сцена должна произойти тогда, когда один из главных героев вдруг осознает ничтожность денег и благополучия по сравнению с чувством любви. Герой делает правильный выбор. Самое интересное, что старик, облеченный властью и владеющий деньгами, ему уступает. Но этого катарсиса. он уже не выдерживает и умирает. Однако в этой, смерти мы должны увидеть воскресение души, и значит, даже в момент смерти главного героя, а вернее именно в момент смерти, мы должны ощутить радость спасения любовью. Но это все я уже домысливал потом, после спектакля. А сидя в зале и около часа наблюдая за бедными артистами, которые ходили и мучительно декламировали текст, не зная, зачем это нужно, я впал в уныние.

Кульминационной сценой в этом спектакле были мгновения, когда я вприпрыжку бежал к буфету. А катарсис я испытал, когда вместо 250 грамм коньяка по ошибке хлопнул 350. Зато в зал я вернулся умиротворенный и достаточно спокойно отсидел вторую половину спектакля. Жене уже не нужно было перегораживать выход и удерживать меня, чтобы я не сбежал. В совокупности с буфетом общее впечатление от спектакля сложилось неплохое.

Второе мое посещение театра состоялось в Питере, недавно. Жена решила приобщить меня к культуре театра.

— Хватит эстрады с поющими трусиками и голосящим стриптизом. Буду тебя приобщать к настоящему искусству.

Я покорно согласился. И вот мы приходим на малую сцену одного из ведущих театров. Помещение небольшое, уютное. Я верчу головой во все стороны. Мило. Я здесь впервые и мне нравится. Мы сидим в первом ряду.

И вот началось. Постепенно гаснет свет. На сцену выходит главный герой. И единственный, как потом оказалось. Это молодой и популярный артист. Он вышел на авансцену, сделал несколько движений и замолк. Молчал он минут десять. Зал потихонечку хихикал и выжидал. Потом он начал говорить. Лучше бы он подольше молчал. Это был непрерывный бешеный монолог — страстный, темпераментный, бессмысленный. Конфликт должен быть даже в монологе, тогда он будет интересным. Как это может выглядеть? Допустим, человек излагает свою точку зрения, но у него явно нет единой позиции, она разделяется на два противоположных мне- ния. Он ощущает справедливость обоих, мечется между ними, и чем острее этот конфликт и непримиримее эти две позиции, тем интереснее будет монолог, который должен завершиться глубинным объединением этих позиций, а значит, вспышкой любви и катарсисом.

Но режиссер-постановщик имел собственный замысел. Монолога как такового я не услышал. Двадцать минут со сцены звучали непрерывные обвинения, обиды и претензии, высказываемые в адрес кого-то наверху. Я сидел, тупо уставившись на сцену, и испытывал только одно чувство — огромное уважение к артисту, который сумел запомнить бессвязный и неимоверно большой текст и потом героически декламировать его. У меня разболелась голова. Может быть, это был хороший спектакль, но я его не досмотрел. Главный герой неожиданно стал бегать из одного угла сцены в другой, со всего размаха ударяя рукой о препятствия у краев сцены. Жена стала дергать меня за руку, знаками показывая, что нам тоже пора убегать. Поскольку на катарсис я уже не рассчитывал, то горячо поддержал ее предложение. Мы вскочили и под покровом темноты побежали к выходу, впопыхах промазали мимо прохода между рядами, добежали до торцевой стены, налетели на нее и побежали назад, к проходу. Взлетев по ступенькам и подбегая к дверям, не заметили резкого уклона и кубарем выкатились из помещения, едва устояв на ногах.

Вышли в коридор. Итак, кульминационная сцена у меня состоялась, катарсис произошел, когда была опасность всеми костями грохнуться о ступени, но я все-таки устоял.

— Ну что, не выдержали? — заботливо спросила стоявшая у дверей билетерша.

— Мы начинающие театралы, — объяснил я. — Больших доз искусства не выдерживаем.

Когда я рассказал об этом своей знакомой, та махнула рукой в ответ: «Вам еще повезло. Я три года назад ходила на спектакль очень модного и экстравагантного режиссера. Так я там такого насмотрелась, что до сих пор в театр не хожу».

Но я отвлекся, возвращаюсь к записке о животных. Осенью я с женой был в Сочи. Мы зашли в пивную. Разливное пиво я иногда себе позволяю, оно меньше вредит здоровью. Заказали копченую курицу, хачапури, орешки и т. д. Подошел облезлый кот и стал мяукать, прося еды. Я бросил ему несколько кусков, кот приободрился, вскочил на лавочку возле меня и хотел потереться. Я жестко хлопнул ладонью по скамейке: «Брысь!»

— Зачем ты прогнал его? — удивилась жена. — Сначала прикармливаешь, а потом прогоняешь?