Продолжение легенды

Даже отсутствие Батлера было на руку задумке Индии. Каждый, кто изредка встречал его супругу в лавке или на прогулке с детьми, успевал заметить вселенскую тоску в её глазах, свидетельствующую о великой любви к мужу, ведь мистер Уилкс был в городе.

Он-то как раз чуть было и не погубил с таким трудом выстроенную версию. Эшли вдруг перестал отлучаться по ночам и заявил сестре, что год слишком долгий срок, к тому же Батлер, как видно, не собирается возвращаться в Атланту. Индия только ахнула в предчувствии скандала.

Мистеру Уилксу удалось застать миссис Батлер в магазине совершенно одну.

– А-а, Эшли, – приветливо-равнодушно встретила она его, не отрываясь от своих колонок с цифрами, – чем обязана?

– Скарлетт, мы не дети, я больше не могу скрывать свои чувства. Рано или поздно это случится, почему не сейчас? – говорил он, довольно пылко обнимая ее. Как чужды и не нужны оказались ей эти запоздалые объятия.

– Предлагаете мне стать вашей любовницей и подтвердить справедливость дурной репутации?

– Через год поженимся!

– Эшли, не будем заблуждаться! Я люблю своего мужа и никогда с ним не разведусь.

– Да где он этот муж?

– Хоть где, только другого в моей жизни не будет!

– Она отказала мне, можешь радоваться, – сердито сообщил Эшли сестре.

– Правильно сделала, еще не время, братец, наберись терпения, – утешала его Индия, довольная тем, что её усилия не пропали зря.

Новая версия постепенно завоевывала Атланту, мягко, ненавязчиво, очень медленно меняя отношение к ничего не подозревающей миссис Батлер.

X

Пребывание в Чарльстоне уже начинало тяготить Батлера, но он не мог уехать, не повидавшись с другом. В день его возвращения Ретт пешком отправился на пристань. Город, на первый взгляд уже будто оправился от послевоенной нищеты и разрухи, хотя мундиров янки мелькало куда больше, чем старожилов, с которыми он почтительно раскланивался. Здесь, как и в Атланте, было немало приезжих.

Остановившись у парапета, он закурил сигару и устремил взор на хорошо знакомый вид Чарльстонской гавани, как всегда, заполненной рыболовецкими судами, шлюпами, шхунами. Заслышав шум подъезжавшего экипажа, Батлер оглянулся и увидел направлявшихся к нему двух дам: одна была его сестрой, вторая – та, с которой встречаться он не хотел. По изысканности туалета он сразу узнал леди Чайзвик. Подойдя ближе, она подняла вуаль, и он с удивлением отметил, что черные глаза горят прежней страстью. Она стала даже привлекательней, черты смягчились и не казались уже такими крупными и хищными, фигура приобрела величавость, движения ещё большую плавность, лишь серебряные пряди, видневшиеся из-под модной шляпы, напоминали о возрасте.

– Хорошо сохранилась! Как будто и не прошло четверти века с той весны! Очевидно, общение с мальчиками молодит, – подумал Ретт, целуя протянутую ему руку.

Ничто не дрогнуло в его лице, зато она заметно волновалась, предоставив Розмари поддерживать вежливую беседу. Майкл сошел на берег не один, с ним был высокий тоненький юноша, скорее мальчик. Обе дамы буквально повисли на нем с двух сторон, глаза обеих были полны слезами радости. Батлер не видел его года три, наверное, с тех пор, как ездил с Уэйдом в Новый Орлеан, и едва узнал бы, так он изменился. Озорник – мальчишка превратился в красивого юношу, удивительно кого-то напоминавшего серыми глазами, тонкими чертами смуглого лица…

– Так-то, молодой человек, вы готовитесь к поступлению в университет? – с укоризной обратился он к прибывшему.

– Для этого мы и предприняли путешествие в Бостон с мистером Майклом и убедились, что Гарвард мне не нужен. Я все равно стану капитаном, как вы, дорогой опекун.

– Наслушались героических историй о наших с капитаном Стивенсом морских походах во время войны? – поинтересовался Батлер.

Мальчик с улыбкой кивнул.

– В таком случае готовьтесь к долгому, нелегкому пути сначала юнги, матроса, потом старпома. Придется всему учиться: и палубу драить, и морскому делу – навигации, тактике, астрономии и математике, корабельной архитектуре. Капитан должен понимать все языки, или хотя бы основные европейские: французский, немецкий, английский, испанский, возможно шведский.

– Мама Лиза учит меня и английскому, и испанскому.

– У меня ведь испанские корни, правда, я почти не помню родного языка, – вступила в разговор миледи и обратилась к Батлеру по-испански. – Кто же вас всему этому обучил?

– Решила проверить мои знания, – подумал Ретт.

Нельзя сказать, что он знал в совершенстве какой-нибудь язык, кроме английского, но бывая в разных странах, понимал многие и простейшие фразы составлял без труда.

– Жизнь – хороший учитель, легко вколачивает знания вперемежку с суровой практикой, – ответил он также на испанском, не моргнув глазом.

– А меня кто-нибудь поцелует? – вмешался Майкл, о котором забыли.

Дамы теперь обернулись к нему, по очереди расцеловали в обе щеки, с благодарностью пожимая ему руки.

– Поехали к нам обедать, мама ждет всех, – пригласила Розмари.

– Путешественникам не мешало бы сначала переодеться, – заметил капитан Стивенс, но девушка ничего не хотела слышать.