Продолжение праздника крови

– Тогда выслушай меня, Флора Баннерворт, я открою тебе кое-какие особенности мистического существования таких существ как я, которые еще никогда не слышали уши смертных.

Флора напряженно смотрела на него и слушала, когда, с очень серьезной манерой, он рассказал ей в деталях что-то из физиологии уникального класса существ, одним из которых по стечению обстоятельств он казался.

– Флора, – сказал он, – я не очарован существованием, которое может быть продлено только такими пугающими средствами, которые вынуждают меня становиться ужасом для тебя и для других. Поверь мне, что если мои жертвы, которых моя неутолимая жажда крови сделала нестчастными, сильно страдают, я, вампир, тоже не избегаю моментов неописуемой агонии. Но это загадочный закон нашей природы, что когда приближается время, когда истощенные жизненные силы требуют новой поддержки из теплых, бьющих фонтаном чужих вен, сильная жажда жизни овладевает нами до тех пор, пока в приступе дикого безумства, который готов преодолеть все препятствия, людей или богов, мы ищем жертву.

– Пугающее признание! – сказала Флора.

– Это так, и когда смертельная трапеза завершена, пульс опять здорово бъется, и растраченные энергии странного вида и необычайной силы опять наполняют нас, мы опять становимся тихими, но с этим спокойствием приходит и весь ужас, вся агония воспоминания, и мы страдаем гораздо сильнее, чем это можно описать языком.

– Мне жаль тебя, – сказала Флора, – даже такого как ты мне жалко.

– Мне это нужно, если такое чувство присутствует у тебя в груди. Мне нужна твоя жалость, Флора Баннерворт, потому что никогда не ползал презренный жалкий негодяй по круглой земле, такой же достойный сожаления как я.

– Продолжай, продолжай.

– Я продолжу, и буду делать кое-какие короткие выводы. Атаковав однажды какое-нибудь человеческое существо, мы чувствуем странное, но ужасно сильное желание искать ту же персону, чтобы высосать кровь именно из нее. Но я люблю тебя, Флора. Небольшое количество чувственности, которая все еще имеется в моем ненормальном существовании, распознает в тебе чистую и самую возвышенную душу. Я бы с радостью пощадил тебя.

– О! Скажи, как я могу избежать этого ужасного наказания.

– Это может быть достигнуто только бегством. Покинь это место, я умоляю тебя! Покинь это место настолько быстро, насколько это возможно. Не задерживайся, не смотри с сожалением назад на этот старинный дом. Я останусь в этой местности на долгие годы. Позволь мне не видеть тебя, я не буду преследовать тебя. Но, силой обстоятельств, я вынужден оставаться здесь. Отъезд отсюда – это единственный способ, которым ты можешь избежать судьбы, такой же ужасной как та, которую вынужден терпеть я.

– Но скажи мне, – сказала Флора после короткой паузы, в течение которой она, по-видимому, собиралась духом, чтобы спросить какой-то страшный вопрос, – скажи мне, правда ли то, что те, кто подвергаются ужасному нападению вампира, после смерти сами становятся одними из этого страшного племени?

– Это тот способ, – сказал Варни, – которым размножается этот страшный род. Но время и обстоятельства должны помочь развитию нового ужасного существа. Ты, однако, в безопасности.

– В безопасности! О! Скажи это еще раз.

– Да, в безопасности, одно или два нападения вампира – это недостаточное воздействие на твое смертное тело, чтобы стала возможной твоя трансформация в такое существо как он. Нападения должны повторяться часто и прекращение смертной жизни должно быть обязательно прямым следствием нападений, чтобы можно было ожидать такого результата.

– Да, да. Я понимаю.

– Если ты продолжишь быть моей жертвой из года в год, жизненная энергия постепенно будет покидать тебя, и, как какое-то мерцание свечи, отдающей больше энергии, чем получающей, последний такой несчастный случай заберет твою жизнь, и тогда, Флора Баннерворт, ты можешь стать вампиром.

– О! Ужасно! Очень жутко!

– Если случайно или намеренно, малейшее сияние холодных лучей луны упадет на твои безжизненные останки, ты снова встанешь и будешь одной из нас, ужас для тебя и горе для окружающих.

– О! Я исчезну отсюда, – сказала Флора. – Надежда на избавление от такой жуткой и страшной судьбы заставит меня поспешить. Если бегство может спасти меня, бегство из поместья Баннервортов, я не успокоюсь пока нас не будут разделять континенты и океаны.

– Это хорошо. Сейчас я могу спокойно порассуждать с тобой. Еще несколько коротких месяцев и я начну чувствовать вялость смерти, ползущей по мне, и тогда в мозгах появится безумная страсть, которая, даже если ты будешь скрыта за тройными стальными дверьми, будет опять побуждать меня искать твою комнату, опять поймать тебя в мои объятия, опять высасывать из твоих вен средства к продолжению жизни, опять заставлять эту твою душу дрожать от ужаса.

– Мне не нужны стимулы, – сказала Флора с дрожью, – то, что ты уже рассказал, это меня и без того подгоняет.

– Ты убежишь из поместья Баннервортов?