Продолжение следует

Окропить углы, конечно, полезно. Комнату Вика сдала на другой же день сорокалетнему разведенному хирургу Игорю, работающему в ведомственном госпитале совсем рядом. Деньги за месяц вперед получила в присутствии посредника. Посредники цену никогда не сбивают, поскольку сами получают комиссию в размере первой месячной оплаты. Она, оплата, оказалась первой и последней. Отношения легко перешагнули границу. Начиная со следующего утра Вика кормила Игоря, вообще не смея заикнуться о каких-либо деньгах. Теплое местечко, пятнадцать лет назад занятое Борисом, перешло к Игорю. Только и всего. Впрочем, для Бориса оно давно стало холодным. Холодней Серегиной клетки. Отольются ли кошке мышкины слезки? посмотрим.

Вика заблуждалась, думая, что Борис горит в адском пламени. За сутки Серегиного гостеприимства он успел промерзнуть до костей, и левая нога его ныла сверху донизу. А зима только начиналась. Но за сутки и Серега много чего успел. Успел достичь соглашенья с дворником-таджиком. На нижнем уровне национальная рознь отсутствует. Таджику тоже здесь холодно. Серега популярно объяснил, что сам он архангельский и мороза не боится. А новый его товарищ родом из Киева, там будет потепле. В общем, ключ от подвала, где горячие трубы, он успел получить. Под покровом темноты Борис с Серегой переселились, аккуратно навесив фиктивный замок на клетку, откуда улетели две птички.

Таджика звали Фарух. Сейчас каждый третий таджик Фарух. Фарух взял с Сереги честное слово, что тусовок в подвале не будет. Отпраздновали новоселье втроем. Фарух притащил из мусорного контейнера настоящий столик и сам подпилил ему ножки, не доверив Сереге казенной пилы. Угощенье было роскошным: водка, колбаса, батон и два соленых огурца (их подели ли по-братски). Фаруху, казалось, льстил реализовавшийся перевертыш: в данный момент он занимал более высокое социальное положенье, чем нежели два его русских (или русскоязычных) товарища, и вполне искренне стремился им помочь. Обещал сезонную работу на подхвате: грести снег, обрезать тополя, собирать опавшие листья в черные полиэтиленовые мешки. Хватит надеяться на женщин. Серега сдержанно благодарил, а у Бориса в тепле глаза слипались. Уложили его на тех же Серегиных замызганных подушках от софы, спиной к горячей трубе. Допивали без него (Фарух был вполне современным мусульманином). Себе Серега постелил кем-то выброшенные старые пальто. Их Фарух хранил высушенными в подвале на случай, если приедут «племянники». Так он называл всех соплеменников, поэтому племянников могло быть много больше, чем вместит казенная каморка дворника (тоже в подвале, но в другом, оборудованном для проживанья). Борису снился длинный мыс, выдающийся в море и поросший травой, на который он по ошибке забрел, а теперь предстояло из последних сил возвращаться назад.

Виктория проводила в госпиталь своего постояльца, или партнера, или как его следует называть на второй же день постоя. В общем, Игоря. Немного пришла в себя (для этого ей потребовалось минут пятнадцать) и сказала вслух: надо решать. Речь шла о Борисе. Достала его паспорт, набрала любимый номер – подруга в такой час уже бодрствовала. Привычки друг друга дамы знали досконально. «Лида… ты себе не представляешь… его зовут Игорь. Он такой, такой… но ладно, об этом после. Надо решать с Борисом. Паспорт? вот он, передо мной. Возьму в паспортный стол два паспорта, свидетельство о разводе, свое свидетельство о собственности на квартиру. Скажу – он живет у другой женщины, а паспорт я припрятала, чтобы его выписать. Черти? ну не говорить же паспортистке про чертей. Отец Александр жилище освятил. Что еще я могу сделать? ничего. Лида, ты преувеличиваешь». И, оставшись недовольной, что нередко бывало между подругами, Виктория прекратила разговор. Честно говоря, лишь книжный склад мешал ей раньше выписать Бориса, поскольку всё равно непонятно было, как реально выдворить его. Один костюм по прозванью «тот, другой» - уже в ее шкафу, да летние сандалии. Хотя, с другой стороны, в аду всё это не понадобится. И Вика, решив одним махом теологические и административные вопросы, позвонила в паспортный стол. Прием с двух. Распростись с пропиской, Борис.