Продолжение следует

«Таким образом, даже если организм будет уничтожен полностью — сгорит в огне, например — усовершенствованный медикум сможет восстановить не только тело, но и разум. Потеря составит максимум последние сутки. Вот это и будет полное бессмертие, Рома. Разумное существо должно само решать, как и сколько ему жить»

Я потрясённо смотрю на них всех. Вот это да!.. Это же чудо. Это же невероятное чудо, ну почему они так спокойны?!

— Да, Рома, — смеётся бабушка Иолла. — Это будет чудо. Недолго. А потом все привыкнут к этому, как к транспортным коконам, например. И ко всему-то народ привыкает!

* * *

— … А ты полагал, они только чай пьют? — смеётся Ирочка. — Это тебе не Земля, Рома.

Она перестаёт смеяться, переходит на мысль.

«Это на Земле старики никому не нужны — хорошо, если собственным детям да внукам. Я долгое время никак не могла привыкнуть — старые, сморщенные люди, сплошь больные и чаще всего глубоко одинокие. Только представь, какой это ужас — один из пары умирает, а второй или слепой, или вообще не способен нормально передвигаться. И лежит один в своей клетушке, догнивает, как ненужная вещь»

Мыслеобраз, всплывший в моей голове, заставляет меня содрогнуться.

«И что особенно примечательно, такое положение вещей характерно как раз для наиболее благополучных стран, где старикам общество даёт средства к существованию… Да, пенсию. А в более отсталых странах положение обычно лучше — там о старых родственниках заботятся молодые»

Я молчу. А что говорить? На моей прародине дела зачастую обстоят ещё хуже — неработающий внук обирает несчастную бабку, пропивая её пенсию…

— А вот этого я вообще понять не могу! — Ирочка переходит на звук. — И не пойму никогда! Уж если он дошёл до такого скотства… Ну неужели так трудно повеситься?

Наш кокон уже круто заворачивает вниз. Вот интересно — давно ли я восторженно озирался, в свой первый полёт? А сейчас езжу, как на трамвае, без особых эмоций…

«К хорошему привыкаешь быстро» — глаза Ирочки смеются. Я обнимаю её, целую.

«Не всегда. Вот к тебе, например, я всё никак не могу привыкнуть. Чудо моё!»

«Мелкий льстец!»

«Очень, очень крупный» — и мы хохочем.

Кокон вываливает нас совсем рядом с башней, и мы по пологой траектории скользим прямо к дому.

— Уф-ф, ну вот мы и дома! — жена складывает свои крылья. — Ужинать будем?

Откуда-то с улицы влетает Нечаянная радость, радостно верещит, садясь на мою макушку. Я не сопротивляюсь: во-первых, это бессмысленно, а во-вторых, не так и страшно, мои шейные мышцы уже рефлекторно воспринимают нагрузку. Постоянная тренировка — великое дело.

— Ещё вопросы? Я имею в виду ужин…

— Всё ясно с вами, — смеётся Ирочка. — Там в корзинке что-то было, по-моему.

Она направляется на кухню, шебуршит там. Нечаянная радость заинтересованно поводит пуговкой носа, блестит глазёнками. Учуяла…

«Домовой» между тем сноровисто устанавливает столик, семенит на кухню, возвращается с тарелками и прочим…

— А к Феде мы слетаем сто девятого, как договорились… — Ирочка осеклась, входя в комнату. Рассмеялась, тряхнув кудряшками. — Нет, Рома, это невозможно…

— Ты разлагаешься от общения с биоморфами. Так обозвать собственного брата!

И мы оба хохочем.

* * *

— … Пойдём, пойдём, мы опаздываем. Все уже собрались!

Мы с Уотом последними покидаем наш сумрачный холл, и труба лифта послушно возносит нас наверх, в актовый зал, тот самый, с золото-ртутными текучими колоннами и оранжевым ковром. Сейчас зал выглядит совершенно иначе — уютное бело-голубое освещение и салатовый ковёр, в глубине которого гуляют размытые цветные огоньки.

Народу в зале немного, и все собрались в круг. Я обвожу глазами, считаю — один, два… шестнадцать. Плюс мы с Уотом, итого восемнадцать. Три группы, весь земной отдел.

Да, вот так. Всего восемнадцать сотрудников заняты безопасностью моей родной планеты. Отдел Свира чуть побольше, но тоже не дотягивает до трёх десятков. Есть ещё группа, занимающаяся планетой сэнсэев, совсем маленькая, пять ангелов. Скорее это группа координации и сотрудничества с сэнсэями, потому как они сами способны решать свои проблемы, и помощь ангелов им обычно не требуется. А все остальные сотрудники службы внешней безопасности занимаются своей родной планетой. И нет в этом ничего удивительного, потому как любая цивилизация занята прежде всего сама собой, и уже только потом благотворительностью. И ничего обидного в этом нет.

Между тем из лифта выходят двое, парень и девушка. Вежливо здороваются.

«А это коллеги твоего тестя, Рома. Сегодня у нас открытый семинар, и ребят из смежной конторы пригласили для обсуждения. Хорошие мозги никогда и никому не мешают»

Да, сегодня наш отдел собрался на очередной семинар. И первым докладчиком на нём будет Биан, только что закончивший одну важную прогностическую работу.

Председатель, та самая Всевидящая, Прячущаяся в ветвях, что испытывала мои возможности, пробуждала меня, поводит бровью, и в центре круга из ничего возникает большая бронзовая чаша на трёх коротких ножках, в чаше горит огонь. Потолочный свет гаснет, и угасает ковёр на полу.

— Так лучше, Биан?

— Да мне без разницы. Ну что, начинаем?