Продолжение следует, или Наказание неминуемо

Он там, внизу, переместился. И под его движение сделал короткий рывок к лестнице и Турецкий, но, не выглядывая вниз, чтобы тот не определил для точного выстрела его местонахождение. Добротно строил дом старый хозяин, доски толстые, не скрипят.

И снаружи стало тихо. Услышав выстрелы, там перестали стучать и «рваться» в дом.

— Ну, что ж ты молчишь, сволочь? — спокойно сказал Турецкий. — Рассказывай, как ты ни в чем не повинную женщину задушил! Ох, не завидую я тебе, когда ты снова на шконке окажешься! Что они там с тобой, живодером, сделают! А я уж постараюсь, Кощей, чтоб все знали, за что сел. Навсегда ты у меня теперь сядешь, подонок вонючий…

И опять грохнул выстрел — пуля вошла в дерево поближе, это было слышно. А начало лестницы — вот уже, совсем близко. Еще пара шажков. Но появилось такое ощущение, что тот прячется непосредственно под ней, чтобы выстрелить, когда Турецкий станет спускаться. Это почти в упор. Нет, шалишь…

Но если он под лестницей, тогда будет прекрасно виден с противоположной антресоли. Это был интересный вариант.

— Лазарь! — закричал Турецкий, чтобы Дорфманис услышал его на улице.

— Слушаю, как ты? — откликнулся тот.

— Он сдаваться не хочет. Будет отстреливаться до последнего патрона. Зачитай ему, как там у вас положено? Если преступником оказано вооруженное сопротивление при задержании, ну и так далее… Я думаю, что мне самое время открывать огонь на поражение. Как считаешь?

— Ну, если он не хочет. — Адвокат, кажется, разгадал, понял его игру.

— Не, не хочет! Так он уже фактически нам и не нужен!

Две пули быстро «чавкнули» снизу в доски пола почти рядом. Турецкий скользящим шагом сместился в обратную сторону, к противоположной стене. Стрелок внизу не двигался. Он, наверное, очень рассчитывал на свою удачу.

— Он ведь, можно считать, сознался в том, что совершил убийство женщины. Можно это считать его признанием? Как полагаешь?

И еще несколько скользящих шагов вдоль антресоли. Вот сейчас откроется и «пейзаж» под лестницей. Если он еще там… «Ну, давай же, говори, Лазарь! Чего ты молчишь?! Отвлекай же! Говори без передышки!..» Опять замолчал… Ну, что ты скажешь!..

— Я думаю, надо тебе с ним кончать! — дошло, кажется, до адвоката. — Ты очень долго с ним тянешь! Это неразумно…

Мгновенный прыжок в сторону — и вот он! Не ожидал! На миг замер, вскинул руку с пистолетом, но опоздал, уже сидел на мушке. И Турецкий выстрелил в его сжатые пальцы. Худой отчаянно взвизгнул и повалился на бок, выронив пистолет и прижимая простреленный кулак к груди. Александр Борисович легко пробежал по антресоли, в несколько прыжков преодолел лестницу и, вытянув пистолет перед собой, пошел к лежащему «стрелку». Да, это он, человек с фотокарточки, взятой у мадам Бродейкане, ее старший брат, уголовник, убийца. Он смотрел снизу на ствол пистолета в руке Турецкого, и лицо его было искажено от бессильной ярости. Турецкий ногой откинул подальше в сторону лежащий на полу пистолет. Подошел ближе, наклонился и молча вставил, втиснул ему в рот ствол своего, раздавливая губы. Сказал тихо:

— Ну, жму на спуск? Или задушить тебя, как ты Эву, Кощей вонючий? — он опустил над его лицом свою пятерню и несколько раз сжал и разжал пальцы. — Нет, не буду, пожалуй, марать руки, потом от дерьма не отмоешься… А вот перчатки твои найду, и это будет твой окончательный… — И Александр Борисович добавил непечатное слово.

Глаза на сером, пепельном лице медленно вылезали из орбит.

Турецкий резко выдернул ствол из его рта и наотмашь врезал им по зубам — с такой силой, что Кощей захлебнулся…

Потом Александр подошел к двери, выдернул замысловатые щеколды из пазов, ударом пятки распахнул дверь и вышел на воздух. Почему-то показалось, что в доме стало нечем дышать. К нему кинулись оперативники, и он, отдавая им свой пистолет, качнул головой назад:

— Там… живой. И оружие.

К нему, переваливаясь, как жирная утка, торопился Дорфманис, а за ним поспешал его помощник Димитрас, который почтительно нес в каждой руке по ботинку Александра Борисовича…

— Ну? — воскликнул адвокат. — Я все правильно говорил, Саша? — И в глазах его светилось беспокойство, он забыл о своей европейской, изысканной вежливости.

Турецкий молча показал ему большой палец. Взял у помощника свои ботинки, надел, топнул. Кивком поблагодарил.

— Как… состояние? Ты же все сделал верно? Или что-то не так? — с прежним беспокойством спросил адвокат.

Александр Борисович посмотрел ему в глаза, махнул рукой и перевел взгляд на Димитраса и сказал:

— Постарайтесь, молодой человек, никогда не стрелять в живых людей, даже таких… Это до рвоты противно… — Он вздохнул и добавил, вынимая из кармана трубку мобильника: — Позвоню ребяткам, что убийца задержан… Осталось только перчатки его найти. Но это уже действительно дело техники. Спасибо тебе, Лазарь.