Продолжение следует, или Воронежские страдания

И отключился, так и не дав генералу ни слова вставить. Да уж куда? Такое сердечное, понимаешь, прощание! Почти напутствие в приближающуюся предвыборную кампанию! Вот и пусть теперь думает. Главное, что министр знает. А знает он или не знает, про то генерал никогда его не спросит. Чин не тот…

Подбежал Смородинов — проводить. Принес — уже на дорожку — особенную, воронежскую бутылку с водкой, настоянной на волшебных травах. Подумали и решили не мелочиться. Ее и выпили на «стремянную».

Дербаносов, — откровенно радовался Алексей, — узнав, что Бык полностью всех их уже сдал ментам, и не думал отмалчиваться. Столько наговорил этот «наблюдательный» мальчик, что с доказательной базой теперь будет полный порядок. Удачно получилось.

А Плетнев подумал, что все-таки прав Сашка, когда повторяет, что незаконченных дел оставлять после себя нельзя. Только дожимать до конца. Тогда и удача — к самому столу, как говорит понимающий народ.

Турецкий же думал о том, что все-таки в работе следователя, сыщика, есть своя особая прелесть. Это когда в конце расследования неприятного, да и нелегкого дела возникает отчетливое убеждение, что тебе не надо никого сажать. А краем уха слушал рассуждения Алеши Смородинова о том, что теперь у него в этом деле наклевываются некоторые новые версии, разрабатывая которые, можно будет выйти и на руководителей этих бешеных мальчишек. Вот уж где сажать и сажать!

Диалектика, что ли? Или просто маразм?..