Продолжение ЖЖизни

Мне тогда нужно было сыграть восемь спектаклей. Я играл «Как я съел собаку». Французы приготовили мне в качестве декораций не бутафорские канаты, которые должны лежать во время спектакля на сцене, а настоящие, пеньковые, с настоящего корабля. Пеньковые канаты твёрдые, как камень, и неприятные на ощупь, как наждачная бумага. А поскольку спектакль я играю босиком, я изрядно оббил об эти канаты пятки. Но во время исполнения седьмого спектакля, в эпизоде, в котором я изображаю бас-гитару, случилась неприятность. В этом эпизоде мой герой падает, как бы сражённый вражеской пулей (улыбка). Существует определённая техника сценического падения. И вот я технично упал и, падая, угодил коленом, под самую чашечку, на этот пеньковый, твёрдый как камень канат. Боль была адская, искры из глаз летели. Я не знал в этот момент, что повредил сумку коленного сустава, просто крепко зажмурился от боли – и первая моя мысль была про бирюзовую трость. И эта мысль звучала так: «Куплю!!! Вот теперь точно куплю».

Трость действительно пришлось купить и долго с ней ходить. Трость не столько помогает передвигаться, сколько диктует осторожное поведение при ходьбе и сигнализирует окружающим, что с тобой надо быть поделикатнее. Теперь мне пришлось её снова достать и снова с ней ходить. Она по-прежнему очень мне нравится и потому несколько примиряет с неудобствами от травмы (улыбка).

23 сентября

Как-то, довольно давно, я просил в общении ЗДЕСЬ не употреблять без необходимости, а лучше – совсем не употреблять слова «позитив» и «позитивно». Объясню, почему…

Меня многие спрашивают, почему я вместо «:)» пишу слово «улыбка». Это очень просто, я уже объяснял: так это слово и эта эмоция становятся заметны. Я отлично понимаю, что многим недостаточно одних букв и обычного синтаксиса для точности выражений, им хочется передать интонацию и даже мимику. Вот я и вижу бесконечные «))))», которые часто ничего не выражают, а ещё чаще представляют собой попытку извиниться за неспособность к точному высказыванию. Я не говорю, что такой способ выражения плох, просто он уже невыразителен.

Мне не нравятся интернет-сокращения и интернет-обороты. С ИМХО я ЗДЕСЬ уже почти не встречаюсь, это приятно, зато снова часто вылезает этот «позитив». Хоть оно, конечно, не сугубо интернетовское, это слово сегодня стремится к полной потере значения и смысла, как в своё время стремилось и достигло этой бессмысленности слово «гламур».

Я догадываюсь и даже не сомневаюсь, что когда меня благодарят за позитив, эта благодарность искренняя, но я уже не могу это слышать и читать. По той причине, что этим словом награждаются такие явления и такие факты сегодняшней жизни, с которыми я не то что не хочу быть на одном поле, не хочу даже ассоциироваться. Это слово само по себе висит над такими фальшивыми документами сегодняшнего культурного контекста, как фильм «Жара», и менее фальшивого, но в то же время сделанного исключительно ради «позитива» фильма «Питер FM». Я устал от этого слова. Мне неприятно слышать, когда кто-то говорит, побывав на концерте Земфиры: «Мы были на концерте! Такой заряд позитива!»

Какой позитив?! Всё её творчество проникнуто трагизмом, но при этом искренностью и жизнелюбием, подлинностью и чувствительностью человека без кожи! И если кому-то нравится её творчество, не стоит выражать свое отношение к этому творчеству одним только словом «позитив», нужно потрудиться найти другие слова. Земфира же трудится и находит то, на что отзывается столько людей…

Поверьте, и я тружусь. И мне неприятно слышать о моих спектаклях и книгах единственную оценку – «позитив», мне обидно это слышать. Хотя я понимаю, что меня искренне хотят похвалить. Но ведь есть много слов, которые точны, и у них нет шлейфа пошлости, бессмысленности и замусоленности сегодняшним днём.

Недавно давал интервью одному хорошему вдумчивому журналисту который задал интересный вопрос. Точнее, сформулировал, что есть некое поколение, некая плеяда художников, которое он определяет как поколение «Амели». В сего списке оказалось довольно много разнонаправленных людей: и Шнур, и Олег Нестеров, и Земфира, и Эрланд Лу и ваш покорный слуга, и ещё имена. Я несколько удивился и спросил, по какому принципу он собрал нас в одно поколение и даже плеяду. Он сказал, что, по его мнению, мы те люди, которые своим образом жизни и творчеством отстаивают некую норму жизни и свой личный способ существования. Я поразмыслил над этим и согласился, согласился с тем, что самое поразительное в Земфире – это трагическое понимание, что нормальная жизнь для неё невозможна, и в этом, разумеется, есть утверждение нормы. И в том, как живёт и что делает Шнур, есть полная противоположность норме жизни, но именно в этом заложено её утверждение. Про себя не буду даже говорить.