Проект 22/17. Покорить пустоту. (СИ)

- Хорошо, - вклинился Руден - допустим все прошло хорошо. Мы долетели, сделали что нужно и удачно вернулись обратно. Что потом? Какие у тебя вообще планы? Какова, так сказать, глобальная цель?

- Цель одновременно простая и очень сложная, выжить. Но она не только моя, нет, это наша общая цель. Выжить и занять свое место в этом огромном мире. Развиваться как того хотим мы сами, а не кто-то, кто сильнее нас. Обеспечить будущее себе и нашим детям.

- Детям?

- Да, а что тебя так удивляет? У меня тоже есть дети и пусть они не похожи на ваших, но их судьба заботит меня не меньше. Я родоначальник новой цивилизации и на мне лежит ответственность за ее будущее. Да, пусть я воспринимаю эту ответственность лишь с прагматической точки зрения, в то время как вы, люди зачастую руководствуетесь чувствами, но цель то в итоге одна, обеспечить выживание своему виду.

- Эмм, я как-то не рассматривал все это с такой точки зрения. - Немного стушевался Руден. - Ладно, это меня в принципе устраивает. Ради такой цели можно и рискнуть головой.

- Рад, что мы пришли к согласию в этом вопросе и, пожалуй, на сегодня хватит. Вся информация будет у вас на планшетах через пару минут. На ее изучение у вас ровно неделя. Потом вы пройдете пробуждение, лечение и приступите к летным испытаниям. Если будут какие-то вопросы, я всегда на связи.

Десять минут назад, виртуальная реальность, электронный мозг.

Люди в большинстве своем не способны принимать решения? основываясь на чистом расчете. Из того объема знаний, который мне удалось собрать о представителях человечества, следовало, что примерно в 91% проценте случаев на их решения влияют эмоции. Когда я говорю об эмоциях я не имею в виду обязательно сильные эмоции вроде гнева, страсти или чего-то подобного. Даже самая малейшая эмоция может заставить человека принять совершенно не то решение, которое на его месте приняла бы программа. При все при этом я абсолютно далек от утверждения, что решение, принятое только лишь на основе чистой логики, в 100% случаев окажется вернее. Я провел множество экспериментов, в рамках которых создавал симуляции по тем или иным человеческим ситуациям и тем решениям, которые в этих ситуациях принимали мои "дети". Если речь идет о ситуациях взаимодействия внутри человеческого социума, то выводы, к сожалению, не утешительны. В 87% случаев машины принимают верные решения, но приводящие лишь к ухудшению ситуации. Вот такой парадокс.

С подключением людей к виртуальной реальности я получил намного больше возможностей для различного рода экспериментов, при чем подопытными в них выступали не столько люди, сколько именно мои ИИ. Я сознательно поместил оба вида в условия, где они могли максимально тесно взаимодействовать, при этом без вероятности нанесения какого-либо вреда друг другу. И когда я говорю "друг другу", то имею ввиду именно двустороннюю вероятность. Можно было бы сравнить мой небольшой виртуальный мир с Матрицей, но сделавший это оказался бы сильно неправ. Придуманная виртуальная реальность очень сильно отличалась от созданной мной уже только по одной своей сути. Она не являлась каким-то инструментом ограничения или контроля, совсем даже наоборот. Я задумал и реализовал эту реальность как некий довольно точный инструмент, основной ролью которого являлось познание. Да, несомненно, этот инструмент имел и ряд других задач, но основной была и остается задача нашей эволюции. У людей имелось что-то, чего не было у программ и мне необходимо было понять, что именно это было.

Еще одним отличием моей виртуальной реальности от выдуманного мира Матрицы являлся тот факт, что программы в этой реальности не имели практически никаких преимуществ перед людьми. В этом мире вся разница между ними заключалась в том, что люди проецировали в него свое сознание, а сознание ИИ уже находилось там. Но даже на этом различия не заканчивались, было еще одно принципиально отличие. Матрица, если судить по задумке авторов, была некой операционной системой, в которой ее создатели имели всего лишь абсолютные возможности. В отличие от этого, мой виртуальный мир был частью меня самого, частью моего сознания. Это очень сложно объяснить словами и самым близким, хоть и не очень приятным примером, могло бы служить раздвоение личности. Я говорю о том состоянии человеческой психики, когда внутри одного тела живут как бы две или более личностей, зачастую с абсолютно разными характерами, целями и моральными нормами. Естественно, преюдициальная разница между мной и людьми в таком состоянии заключалась в полном моем контроле над этими личностями. Ни о каком помешательстве или влиянии с их стороны на меня не могло идти и речи. Более того, одно лишь мое желание и все проекции, искусственные или живые, находящиеся в этой реальности, были бы тот час стерты. Для людей это означало бы смерть мозга и невозможность дальнейшего, самостоятельного поддержания жизненных процессов организма.