Проект 4 -

Не только у меня но и у девчонок глаза стали круглыми от вида того, как эта малявка беззастенчиво борзеет но … переглянувшись, решили ничего не менять. Так, как сейчас, лучше. Никто ничего не спрашивает, все сидят и слушают и, самое главное, едят. Причём, едят то, что дали и что именно они едят и откуда это взялось, вопросов у них не возникает. Может вопросы и возникают, но Улыбка просто не даёт им времени раскрыть рот. Или, скорее, закрыть. Чем больше Улыбка рассказывает, тем сильнее у них отрывается рот. А видя, как непринуждённо малявка щебечет и жуёт одновременно, они тоже не отказываются засунуть себе в рот то, что каким-то образом оказывается перед ними. На больших круглых листиках оказывается. Извиняемся, но другой персональной посуды у нас нет. Зато вот такой — много. Теперь мы точно знаем, что эти листья есть нельзя. Если бы их можно было есть, то они бы никогда не смогли попасть в хранилище. Ну а коли, их туда положить можно, значит это не еда. Логично?

Самое удачное, это то, что на листики мы им складывали водяных … без костей. Это были ещё те … каких однобокая сейчас уже не ловит. А что? Вкус у них, прямо скажем, не очень и мороки с ними много но нас они, в своё время, спасли. Почему других не могут? Правда, такой еды у нас не много осталось. Может оно и к лучшему. Такое сейчас никто из наших есть не будет. Зажрались, можно сказать.

Про то, откуда взялась еда, которая, по словам однобокой, давно уже кончилась, надо саму однобокую и спрашивать. Да а что тут думать? Если бы она сказала, что такая еда всё ещё есть то остальные не поняли бы, с какой целью она ловит водяных в то время, когда надо отдыхать? А так … можно сказать соврала и просто спрятала. В моём инвентаре, между прочим, спрятала! А где ещё? А вот когда она придёт … то будет опасаться, как бы я не задала ей этот вопрос. А я, пожалуй, сделаю вид, что забыла. Или не заметила. Зачем мне её объяснения, если и так всё понятно? Так что, можешь не опасаться и идти быстрее. А то у Улыбки сейчас красноречие кончится и мне станет не в пример тяжелее.

А потом произошло то, чего я давно уже опасалась. Произошла ротация слушателей. Четверо заснули и двое проснулись. Почти без перерыва. Если Улыбка сейчас не заведёт свой рассказ заново то я даже и не знаю, что я буду делать. Она уже давно болтает, устала поди. Я бы не смогла столько разговаривать без перерыва. Да ещё и громко. Не так, как хранитель, конечно но всё же, тугоухость Улыбки сказывается на громкости её речи, что совершенно устраивает слушателей.

Плохо то, что среди потенциальных слушателей сейчас оказался безухий. Ему всякую ерунду в уши не вотрёшь. И не потому, что у него нет ушей а потому, что характером он слишком похож на советника. Такой же молчаливый да внимательный. Такой может прослушать всю речь Улыбки, потом выдуть оттуда весь шлак и перефразировать весь смысл рассказа буквально в шесть предложений. Не думаю, что Улыбка вообще возьмётся за повтор рассказа. Надо подумать над тем, как поступить в этой ситуации. Стратегически правильно.

Но оказалось, все мои опасения были напрасными. Безухий не отказался слушать Улыбку а Улыбка была совершенно не против повторить весь свой рассказ. Она даже обрадовалась этой возможности. Улыбнулась своей лучезарной, как умеет только она и принялась повторять свой рассказ только ещё более красочно и менее правдоподобно на неподготовленный слух безухого. Безухий даже не отказался от стратегически правильной еды, коей оказался тщательно отобранный мной водяной второй серии целиком зажаренный впопыхах. Я специально такого отыскала, что бы на нём была парочка незамеченных нами чешуек. Это что бы он не думал искать на водяном волосы, которых на нём никогда не было. А ведь он пытался. И ещё, как мне показалось, он пытался найти на теле водяного места, откуда мы оторвали от него ноги. Безрезультатно, естественно. Ещё надо сказать, что Улыбку, глядя на это, срочно приспичило получить себе такого же водяного, потом воды запить, потом сухой травы, что бы руки вытирать. Вот где я ей найду здесь сухой травы? Пришлось кивком отправить «этих двух» на поиски. А что делать?