Проект «Акунин». Как это сделано и зачем

Будет морщиться, господа! Ну и что, что игра — на понижение. Разве Акунин вам что-то другое обещал? Ничего не обещал. С самого начала.

Умный человек, книжек читал много, авторские амбиции имелись, как у любого литработника. Запредельно убогое чтиво, которым травился отечественный читатель постсоветской эпохи, ему было столь же отвратительно, как и нам. Вооруженный опытом, Чхартишвили правильно определил лакуну: профессиональные литераторы игнорируют легкий жанр, а отсутствием былых издательских ограничений пока воспользовались только самые безмозглые графоманы. Любой нормальный человек способен писать лучше, это очевидно. Но нормальные люди, не подозревающие в себе литературного дара, обычно ничего не пишут.

А он решился.

Чутье подсказало идею первого романа и образ положительного жандарма, преданного Отчизне без лести. Все остальное — технология и труд. Больше в книжках Чхартишвили-Акунина ничего нет.

Как это делается.

Всю жизнь работавший с текстами Чхартишвили, конечно, не испытывал той литературной робости, которая парализовала бы любого не менее грамотного человека иной профессии. С другой стороны, он трезво оценивал собственные дарования. А хорошая литературная эрудиция подсказала метод: по намеченной фабуле текст компилировался из соответственно подобранных литературных источников. На этом этапе должно было хватить решимости и смелости, многих замучили бы комплексы. Разумеется, спасительным кругом выступает псевдоним: если поделку осмеют или заклюют — не так страшно. Акунин появился и исчезнет, массовый читатель ничего не узнает, а для посвященных игра останется игрой, спрос невелик.

Но не эта работа стала началом проекта.

Когда смышленый мальчишка Эраст прошел через все испытания, раскрыл заговор века, потерял возлюбленную и превратился в достойного и умудренного стража отечества, пришло время принять главное решение.

Идея исчерпана. Но метод опробован и освоен, его можно разрабатывать еще смелее, материала больше, чем достаточно.

Как писать — понятно. Но — что писать?.. О чем?..

Проект «Акунин» родился в тот момент, когда автор сделал метод компиляции целью и основным содержанием своей работы.

Для начала посмотрим, чем набито чучело Чехова «Чайки».

Пример для рассмотрения удобный тем, что здесь вообще нет ничего придуманного Чхартишвили-Акуниным, кроме намека на родственную связь Дорна с Фандориным. (В «Гамлете» такого удачного для Акунина совпадения не предусмотрено, потому законспирированным Фон Дорном оказывается Горацио. Почему Горацио? Да, ни почему! Просто надо.)

Да, в обоих случаях, как принято писать в Голливуде — идея Тома Стоппарда (без учета смысла и мастерства исполнения).

Завязка (первое действие) — конец чеховской пьесы. Действующие лица — оттуда же. Восемь человек и комната с трупом — без комментариев.

После разговора с Ниной Константин Гаврилович застрелился.

«Итак, дамы и господа, — заговорил вдруг Дорн нечеловеческим голосом. — Все участники драмы на месте. Один — или одна из нас — убийца. Давайте разбираться». (С такой же художественной достоверностью Гамлет мог бы потребовать с Офелии платежки за текущий квартал.) После чего начинается кино «Беги, Лола, беги».

Автор не заставляет восьмерых подозреваемых долго препираться, вываливая персональные подноготные друг на друга. Тут, поди, еще запутаешься, да и букав много. Разумно экономя собственные творческие усилия, он идет другим путем: конструирует восемь коротких схематичных финалов для каждого персонажа-убийцы.

Вариант первый: монолог Аркадиной, доктор обнаруживает улику, в убийстве признается Нина. Мотив — Треплев мешал ее любви к Тригорину. Вариант второй: монолог Аркадиной, Дорн с уликой, убийца — Медведенко, ревнующий к Треплеву Машу. Вариант третий, «глубоко психологический»: монолог Аркадиной, Дорн с уликой, Маша убила Треплева, чтоб не доставался он никому. Ну и так далее.

Писанины немного, недостающие мотивы добавляются просто так. Например, у Маши ребенок от Треплева — а вы не знали? Вот вам и мотив для мести Шамраева. А Тригорину захотелось лично познать психологию убийцы, чисто для романа, он же писатель. А как гомосексуалист (почему бы нет?!), воспылавший страстью к Треплеву, он Аркадину толкает на убийство сына. А сам убивает Треплева из зависти к таланту. А как душевед (писатель — удобный персонаж), он догадывается о мотиве Дорна: чучела убитых Константином (…эммм…?) львов, орлов, куропаток и чайки буквально взывают к отмщению. Доктор Дорн, как убежденный «гриновый пис» (молчу!), не мог больше выносить жестокого и бессмысленного истребления братьев наших меньших. Чайка оказалась последней каплей.