Проект «Амброзия»

Мозг – это загадочная мощная вещь, которую по недоразумению мы почему-то называем «мой мозг». Для этого у нас нет абсолютно никаких оснований: кто чей – это отдельный вопрос. 

Черниговская Т.

– Назовите HR-стратегии управления персоналом?

Женщина удивленно посмотрела на того, кто задал ей, казалось, совершенно нелепый вопрос.

– Не знаю, – призналась она.

– Я подскажу. Первое – подборка персонала, второе… – женщина молчала, – адаптация персонала, третье… – мужчина, что задавал вопросы, опять остановился, внимательно посмотрел на женщину и продолжил, – оплата труда. Может, что-то вспомните и продолжите?

– Нет, – она растерянно пожала плечами.

Мужчина потянулся и нажал на клавиатуре кнопку, сразу на экране появилась запись, где та же самая женщина бойко отвечала.

– В HR-стратегии управления персоналом входит: подборка персонала, адаптация персонала, оплата труда, оценка персонала, обучение персонала, корпоративная культура, научная организация персонала, кадровое делопроизводство… – Запись остановилась.

– Вы этого не помните?

– Нет, – она была явно в замешательстве, было видно, что женщина старалась вспомнить хоть что-то, но не могла, – я не помню, – окончательно призналась она, – ничего не помню. Разве это я?

Уже не один час шли тесты по извлечению памяти. Маргарита согласилась на эксперимент под названием «Ластик», суть которого заключалась в возможности извлечения части воспоминаний. Это не означало, что испытуемый окончательно лишается какого-то участка своего воспоминания. Технология позволяла не только извлекать, стирать часть, а возможно и всю память, но и восстанавливать ее обратно, если был дубликат или, вернее, клон памяти.

– Итак, вы готовы? – Маргарита кивнула, спустя несколько часов после кропотливой работы с ее мозгом она вернулась к опросам.

– Да.

– Роль предпринимательства в развитии экономики и общества?

– Предприятие представляет собой хозяйствующий субъект, который создается с целью выпуска продукции определенного вида. Оно самостоятельно осуществляет свою деятельность, имеет счет в банке, право юридического лица, может выполнять любые виды деятельности, если они не запрещены законом… – Маргарита замолчала, не зная, стоит ли ей продолжать. – Верно?

– Отлично.

Восстановление памяти прошло успешно. Это уже не первый эксперимент, их было несколько сотен. После того как производился клон памяти, по нему вычислялись точные показатели, где и как хранился данный участок воспоминаний. Оставалось только одно – найти его непосредственно в головном мозге и дезактивировать. В реальности это сложная процедура, нейрон за нейроном разрушалась связь, а при условии, если надо было наоборот – вернуть часть памяти, опять активировались связи, но уже другие, с точными показателями первоисточника. Работа ювелирная, но она того стоила.

– Я не совсем понимаю, что произошло, – мужчина смотрел на свои руки и с каким-то ужасом морщился, – они ведь не мои?

– Они ваши, поверьте, ваши, – старалась убедить его женщина в голубом халате хирурга.

– Но,… но они,… я… – Он растерялся и подошел к зеркалу, чтобы посмотреть на свое лицо. На него смотрели мужские глаза. – Но…

– Сережа, присядьте.

Он вернулся в кресло. Было видно, что ему плохо, что не мог осознать то, что видит и то, что помнит.

– А как же тогда, – он развел руки в сторону, поднял ладони вверх и стал рассматривать пальцы. – А куда все делось?

– Расскажите, что помните? – попросила его женщина.

– Ну… У меня другие руки, не те, что были. Помню, тонкие пальцы, мехенди, ну эти… – Он затряс руками, – рисунки хной на руках, знаете такое, еще в Индии ими могли покрывать руки, ноги и лицо. Ну…

– Хорошо, а что было изображено? Постарайтесь вспомнить, а лучше, – женщина протянула красный фломастер, – нарисуйте прямо на руке то, что запомнили.

Сергей взял фломастер, снял колпачок и неуверенно поставил точку прямо в центр раскрытой ладони, а после, не обращая ни на кого внимания, погрузился в процесс нанесения рисунка. Прошло минут пятнадцать или даже больше, вся ладонь была изрисована плавными линиями, небольшими треугольниками, каплями и разводами, похожими на волны или на закрученные листья цветов.

– Вот как-то так, – закрыл колпачок и положил фломастер на стол.

Самое сложное – это пересадить, вернее, записать в мозг чужую память. Не все можно записывать, что-то неисправимо искажается, а порой просто пропадает в нейронных каналах, будто ничего и не было.

После экспериментов все возвращалось в исходную точку. Сергей уже через пару часов не помнил про рисунки на руке, только смотрел на свою испачканную руку, тер ее и старался вспомнить, когда это ее так разрисовали.