Проект «anima». Деймон (СИ)

 Как же! Любящие родители! Правда, любящие скорее друг друга, чем сына. Мальчик был для них предметом гордости, тем, что не стыдно показать друзьям, и чем похвастаться перед приятелями. На взгляд самого Максима его ценность как личности, была равноценна его достижениям. Он уже в раннем детстве перестал тешить себя иллюзией, будто бы нужен им сам по себе. И поэтому Макс даже мысли не допускал о том, чтобы разочаровать, перестать соответствовать их ожиданиям. Его пугала даже сама возможность оказаться недостойным внимания. Стоило ли говорить, что уровень притязаний у него катастрофически зашкаливал?

 Но несмотря, ни на что, они оставались его семьей. Они у него просто были. И сам факт их наличия создавал иллюзию надежного тыла. А когда он съехал от них, обманывать себя стало гораздо сложнее. Не располагает как-то пустая квартира к тому, чтобы чувствовать себя счастливым, когда больше всего на свете тебе хочется любви.

 Одиночество, на взгляд молодого человека являло собой – нечто страшное. Но ведь, когда девушки слишком много, и ты невольно растворяешься в ней, это ведь тоже не слишком хорошо. Терять собственное Я, только, чтобы не быть одному?.. Но стоит ли это «Я» прочных отношений, любви? Ответов не было. И Макс старался гнать от себя вопросы. А они не желали уходить.

  Задвинуть проблему в дальний угол, сделать вид, что забыл о ней, вместо того, чтобы решить – очень глупо. Возможно ты и правда, о ней забудешь, но она никуда не уйдет. Скорее притащит за собой другие. Ведь никто кроме тебя ее решать не станет.

 Всего какие-то две сотни лет назад люди сражались за свободу и независимость. Они умирали за идею, светлый идеал. Но сражаться и умирать всегда легче, чем жить с тем, за что бороться-то особо и не хотел. Свобода – не конфетка, а тяжкий крест. Это ведь сложно решать за себя. А потом нести ответственность за собственный выбор, прежде всего перед самим собой.

 Максим чувствовал себя трусом. Ведь все он уже решил, но боялся себе в этом признаться. Как будто, если сделает это, пути назад ему уже не будет. Боится, что после этого ему снова придется просыпаться в одинокой постели, в пустой квартире, в давящей тишине. Ему будет плохо без Леры. Значительно хуже, чем ей без него. Это заставляло сомневаться и медлить.

 Но медлить дальше уже нельзя. Это, по меньшей мере, малодушно и подло. Завтра же он поговорит с Лерой и скажет, что они не подходят друг другу. Так будет правильно, честно по отношению к ним обоим. Недостойно взрослого человека прятаться от проблем, и делать вид, что их не существует. От этого они никуда не денутся, а только обрастут новыми. И действовать нужно сейчас. Пока он еще понимает, чувствует в этом необходимость, пока его услышат. Потому что через неделю, когда в его медицинской карте будет стоять диагноз, его слова никто не воспримет в серьез. Та же Лера будет кивать, соглашаться со всем, но в глазах у нее будет читаться счастливое непонимание происходящего. С ним начнут обращаться, как будто бы он страдает редкой формой дебилизма, и сам не ведает, что говорит.

 Но это все будет завтра. Он позвонит Лере, назначит ей встречу и скажет, что не видит возможности их дальнейших отношений. А сейчас нужно срочно чем-нибудь себя занять.

 Максиму захотелось сесть за не слишком сложную монотонную работу, чтобы переключиться. Но он понимал, что это бессмысленно. Нервы и усталость берут свое. Поэтому лучше, сначала спуститься вниз и поужинать.

 И когда молодой человек заканчивал вечернюю трапезу, совершенно неожиданно к нему подсел коллега. Высокий кареглазый шатен с насмешливой улыбкой и ледяным взглядом.

 Кристиан Латен не был Максу ни другом, ни врагом. Вне «Нео-инкорп» они почти не общались, а в профессиональной сфере делить им было нечего. Их можно было бы назвать сотрудниками, работающими в разных отраслях над разными проектами. И хотя эти двое были примерно одного возраста, у них не было ничего общего. Они вращались в разных кругах. Имели различные интересы и не стремились общаться друг с другом.

 Макс был в какой-то степени лицом корпорации, ее рекламой. Этаким актом благотворительности. Его обеспечивали всем необходимым для работы. Любое оборудование, любые материалы. Ему достаточно было просто сделать запрос, и через пару часов требуемое уже лежало на его столе. Разработки Максима были открыты для научного сообщества и активно внедрялись в жизнь. Да, Нео-инкорп баснословных прибылей от его работ не получало, но и в убытки никогда не входило. Зато руководство корпорации заявляло направо и налево, что они выше меркантильных интересов, и что их главной целью является улучшение жизни людей. Так же совет директоров не упускал случая напомнить менее удачливым конкурентам, на кого работает юный гений медицины.

 А Максу было совершенно безразличны скрытые мотивы руководства. Его работы были востребованы и приносили ощутимую пользу всему человечеству. Использовать данные разработки во вред людям было, на его взгляд, невозможно, так что молодой нейрохирург с чистой совестью отдавался собственным изысканиям.