Проект «Аве Мария»

По двум трубкам с отсечными клапанами наверняка поступают астрофаги. Я заглядываю поглубже в нишу и замечаю надписи: «топливо» и «слив». Все понятно. Вооружившись гаечным ключом, открываю кран на трубке с отработанным топливом. Как только соединение ослабевает, из трубки начинает капать темная жидкость. Выливается немного – только то, что скопилось между отсечным клапаном и ближайшим ко мне концом трубки. Это может быть любая жидкость, с помощью которой выводятся мертвые астрофаги. Несколько капель вязкого состава попало мне на руку. Похоже на масло. Кстати, отличная идея. Сгодилась бы любая жидкость, но масло легче воды и не вызовет на трубках ржавчину.

Далее я откручиваю трубку подачи топлива. Оттуда тоже выливается немного жидкости. Но она пахнет отвратительно.

– Фу! Гадость какая! – Морщась, я прикрываю нос ладонью.

– Что случилось, вопрос? – кричит Рокки.

– Топливо ужасно воняет, – отвечаю я.

Эридианцы не различают запахи. Я долго не мог объяснить Рокки, что такое зрение, зато с обонянием все оказалось гораздо проще – вкус эридианцы чувствуют. Ведь на самом деле, способность ощущать запахи – то же чувство вкуса, только на расстоянии.

– Запах естественный или химический, вопрос?

Я с отвращением принюхиваюсь.

– Пахнет, как протухшая еда. Обычно астрофаги не воняют. У них вообще нет запаха.

– Астрофаги живые. Могут и загнить.

– Астрофаги не могут загнить, – отмахиваюсь я. – Как они в принципе могут… О, НЕТ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО!

Я провожу ладонью по смердящей жиже и выползаю из складского отсека. Затем, ничего не трогая испачканной рукой, поднимаюсь в лабораторию.

Рядом по туннелю грохочет Рокки.

– Что случилось, вопрос?

– Нет-нет-нет-нет! – срывающимся голосом кричу я.

Сердце бухает где-то в горле. Кажется, меня сейчас вывернет. Я вытираю ладонь о предметное стекло и пихаю его под микроскоп. Энергии нет, поэтому включить подсветку нельзя. Тогда я хватаю из ящика фонарь и направляю на предметный столик. Сойдет.

Заглянув в окуляры, понимаю, что оправдываются мои самые страшные предчувствия.

– Приехали…

– Что случилось, вопрос?! – Голос Рокки на целую октаву выше обычного.

Я закрываю ладонями лицо, пачкаясь вонючей жижей, но мне все равно.

– Таумебы. Они в генераторе.

– Они повредили генератор, вопрос? – допытывается Рокки. – Дай мне, я починю!

– Генератор не сломан. Если таумебы в генераторе, значит, и в топливных баках тоже, – упавшим голосом говорю я. – Таумебы сожрали всех астрофагов. У нас нет энергии потому, что нет топлива.

Рокки так стремительно задирает туловище, что ударяется о купол туннеля.

– А как таумебы попали в топливо, вопрос?!

– Я принес их в лабораторию. Но хранил не в герметичном сосуде. Наверное, несколько таумеб сбежали. На корабле полно щелей и отверстий, особенно после того, как мы чуть не погибли на Эдриане. Наверное, таумебы просочились в какую-нибудь крошечную дырочку в топливопроводе. С этого все и началось.

– Плохо! Плохо-плохо-плохо!

– Мы умрем в космосе. – Я начинаю учащенно дышать. – Мы застряли тут навсегда.

– Не навсегда, – возражает Рокки.

– Нет? – с надеждой спрашиваю я.

– Нет. Скоро мы сойдем с орбиты. А потом умрем.

* * *

Весь следующий день я исследую все трубки топливопровода, до которых могу добраться. Везде одно и то же. Вместо масляно-астрофаговой суспензии я обнаруживаю таумеб и (давайте называть вещи своими именами) их фекалии. В основном метан и целый ряд микрокомпонентов. Теперь понятно, откуда в атмосфере Эдриана взялся метан. Жизненный цикл и все такое.

Изредка попадаются живые астрофаги, но, учитывая подавляющее большинство таумеб в топливе, долго бедолаги не продержатся. Спасать жалкие остатки не имеет смысла. Все равно, что пытаться отделить здоровое мясо от поразившего его ботулизма.

– Безнадежно, – произношу я, швыряя на лабораторный стол последний образец топливной суспензии. – Везде таумебы.

– У меня есть немного астрофагов, – говорит Рокки. – Примерно двести шестнадцать грамм.

– Двигателям вращения этого надолго не хватит. Секунд на тридцать, не больше. Да и не выживут они. На моей стороне повсюду таумебы. Лучше сохрани астрофагов в целости у себя.

– Я сделаю новый двигатель! Таумебы превращают астрофагов в метан. Он реагирует с кислородом. Будет поджигание – будет тяга! Доберемся до моего корабля. Там полно астрофагов.

– В общем-то… неплохая идея, – задумчиво потираю подбородок я. – Использовать то, что напукали таумебы для передвижения в космосе.

– Не понимаю слово перед таумебами.

– Неважно. Погоди-ка, дай посчитать…